Маджипура так невероятно велика, что уже одним этим доставляла трудности.
Деккерет словно плыл из ниоткуда в никуда. Проехать по родному Альханроелю и добраться до западного берега Зимроеля — уже большое путешествие: баркой от Алэйсора на Горе, потом морем до Пилиплока и вверх по реке до горных болот. Но то было время, когда рядом находился Акбалик, когда Деккеретом владело возбуждение от первого большого путешествия, от новых мест, новой пищи, непривычного говора. От предвкушения охотничьих забав. А тут? Тюремная клетка на борту грязного скрипучего судна, загаженного сушеным мясом с резким запахом.
Нескончаемая череда пустых дней без друзей, без обязанностей, без умных собеседников. Хоть бы какой-нибудь чудовищный морской дракон появился, думал он, и оживил плавание. Но нет, нет, нет — миграция драконов осуществляется где угодно, только не здесь.
Одно огромное стадо, говорили, находится сейчас в западных водах у Нарабала, а другое между Пилиплоком и Родамаунтским Архипелагом, и Деккерету так и не удалось увидеть морского дракона.
О Дивине, что делать со скукой?
Он страдал, это правда, и страдания бальзамом лились на рану, все равно осознание чудовищного поступка, который он совершил в горах, совсем не облегчало.
На корабле было жарко, скучно, никакой возможности отдохнуть, к тому же его терзало чувство вины, а он еще бередил душу отыскивая в себе черты трусости, слабости и глупости, с иронией вспоминая похвальный отзыв о себе самого Властителя Престимиона.
В конце концов Деккерет пришел к выводу, что душу, должно быть, излечивает нечто большее, чем сырость и скука вперемешку с вонючими ароматами. Во всяком случае, он получил представление об этом, и был готов начать следующий этап своего паломничества в неизвестное.