Первая процедура была и последней.
— Я все свои процедуры уже принял, — шутил он и больше никуда не ходил.
День Советской армии и Военно-морского флота отмечали довольно торжественно: Валентин Саввич принимал и поздравлял морских офицеров — работников санатория. Пикуль много рассказывал о работе, традициях офицерского корпуса. Всем подарил на память книги.
Санаторный срок пролетел незаметно, и, когда время пребывания близилось к концу, Валентина попросили выступить перед отдыхающими. С согласия Пикуля встреча с читателями была намечена на 5 марта. При проведении многих мероприятий большой санаторный клуб чаще всего пустовал. Но на встречу с Пикулем собралось такое количество народа, что многим пришлось слушать писателя, находясь в фойе. Люди шли и ехали из соседних санаториев и даже из Риги.
Перед началом вечера замполит санатория предупредил Валентина Саввича о том, что будет записывать его выступление на плёнку. Пикуль не возражал.
Встречу условно разделили на три части: рассказ о себе и своей работе, ответы на вопросы и раздача автографов.
Уделив своей персоне 15 минут, Пикуль перешёл к запискам, пообещав честно ответить на все устные и письменные вопросы.
В этот вечер, искренне поверив в приход гласности, он превзошёл все ожидания слушателей.
— Как вы относитесь к Виктору Конецкому?
— Я считал его своим другом, — отвечал Пикуль, — по крайней мере в пору своей литературной молодости. В более позднее время он навещал меня в Риге, даже однажды отмечал у меня свой день рождения, но теперь, как видно из его публикаций, наши пути разошлись, скорее всего, по идейным соображениям. Но писатель он талантливый, об этом я говорю со всей откровенностью, что бы он ни говорил обо мне.
Ощущение лёгкости от провозглашённой гласности накладывало отпечаток не столько на ответы, сколько на вопросы.
— Как вы относитесь к Сталину? — спросил кто-то из зала.
— Если Сталин считал себя верным учеником Ленина, то это было действительно так. С именем Ленина связано начало бед в России. При нём и с его ведома были созданы первые концлагеря и началось жестокое уничтожение генофонда, цвета интеллигенции… (это суть пространного рассуждения Пикуля. — А. П.).
— Вы за капитализм или за социализм?
— А какая разница — лишь бы народ жил хорошо…
— Что ожидает нашу страну в ближайшее время?
Беспристрастный диктофон зафиксировал нарисованную Пикулем мрачную картину…
Сколько раз я была свидетелем сбывшихся пророчеств Пикуля. Так, в работе над «Юнкерами» Пикуль, анализируя различные документы, выработал собственное отношение к Кронштадтскому мятежу.
— История переменчива, — говорил он мне по этому поводу, — одно поколение считает, что вопрос сдан в архив, но вырастает новое поколение, и старая тема предстает для него в ином свете, возникают иные суждения. Когда-нибудь разберутся и с этим так называемым мятежом. Очень любят у нас посмертно реабилитировать и посмертно восстанавливать справедливость. Пастернака выгнали с позором из ССП, а потом снова приняли. Похоже, что человек у нас вроде пуговицы: сначала оторвали от пиджака, а потом пришили на то же место, только нитки другого цвета…
Вечер закончился красивым и звучным аккордом: Пикуль вручил в подарок библиотеке санатория свою книгу «Каторга», и на сцену ринулись любители и ценители автографов… В заключение замполит сказал мне, что выступление Валентина Саввича было ярким и злободневным. Он даст заметку об этой встрече в местную газету…
На следующий день, утром, попрощавшись с врачами и персоналом, мы уехали домой. А уже вечером Валентин усадил меня за свой стол и попросил помочь в составлении книги миниатюр — о женщинах.
Он раскладывал страницы рукописи в хронологическом порядке, иногда отрывался, задумывался. В сериале женских портретов ему виделись пробелы…
Я печатала список миниатюр на машинке. За один вечер составить том миниатюр нам не удалось. «Завтра продолжим», — сказал Валентин и занялся просмотром журналов, поступивших за его отсутствие в санатории.
7 марта мне позвонил старший морской начальник города Риги адмирал Г. М. Кал айда, поздравил с наступающим праздником. Поговорив о житье-бытье, спросил, как отреагировал Валентин Саввич на то, что плёнка с его выступлением отослана в Военный совет флота. Я сказала, что его, по моим сведениям, никто об этом не спрашивал…