– Хватит, – сказал Миригант.
– …и он не вступит в эту должность, потому что он молод, ненавидит Лабиринт и притащил из изгнания новую свиту – всех этих жонглеров и пастухов, что так очарованы красотами Горы, что не дают ему увидеть, что его истинный долг…
– Хватит!
– Нет, подождите, – серьезным тоном продолжил Диввис. – Элидат, вы ведь не слепой. Всего лишь восемь лет назад мы столкнулись с невероятным в нашей истории событием – законного короналя свергли с престола, заменили на самозванца, и мы об этом не узнали. И это был не просто самозванец, Элидат, а марионетка метаморфов! А Король Снов был и вовсе метаморфом! Узурпированы были две из четырех ветвей власти, сам Замок был полон метаморфов…
– И каждый был раскрыт и уничтожен, Диввис. И законный владелец храбро отвоевал трон.
– Да. Именно так. Но, думаете, метаморфы смиренно вернулись в свои джунгли? Нет, говорю вам, они прямо в эту минуту замышляют погубить Маджипур и забрать себе все, что останется! Мы знаем об этом со времен возвращения Валентина, но что он сам по этому поводу предпринял? Что он сделал, а Элидат? Распахнул перед ними дружеские объятия. Пообещал исправить прошлые ошибки и залечить старые раны. Да, а они тем временем строят нам козни!
– Я побегу без вас, – сказал Элидат, – оставайтесь здесь, садитесь за стол короналя, подписывайте все эти горы документов. Ведь этого вы хотите, не так ли, Диввис? Сесть за этот стол?
Он гневно повернулся и вышел из кабинета.
– Подождите, – сказал Диввис, – мы идем.
Он бегом догнал Элидата, зашел сбоку и поймал его за локоть. Тихим голосом, так не похожим на его обычную манеру насмешливо растягивать слова, он произнес:
– Я говорил лишь о том, что Валентину следует занять должность понтифика – не о наследовании. Неужели вы считаете, что я буду соперничать с вами из-за короны?
– Я не претендую на корону, – сказал Элидат.
– Никто не претендует, – ответил Диввис, – но даже ребенку ясно, что вы – наиболее вероятный наследник, Элидат!
– Оставьте его в покое, – сказал Миригант, – мы все-таки собрались на пробежку.
– Верно. Давайте уже, побежим, и хватит этих разговоров, – сказал Диввис.
– Слава Божеству, – пробормотал Элидат.
Он пошел вниз по истертым за тысячелетия до блеска широким каменным ступеням, и, миновав стражу, вышел на площадь Вильдивара, вымощенную розовыми гранитными плитами, что соединяла внутренний Замок, основную рабочую резиденцию короналя, с лабиринтом прочих зданий, что громоздились вокруг на вершине Горы. Голову будто сдавливал раскаленный стальной обруч – сперва подписывать дурацкие бесконечные бумаги, потом выслушивать граничащие с изменой речи Диввиса…
И при этом он знал, что Диввис прав. Так не могло больше продолжаться. Когда нужно предпринимать масштабные решительные действия, понтифик и корональ должны совещаться между собой и совместно оценивать все риски. Но понтифика в мире фактически не было. Валентин пытался действовать в одиночку и потерпел неудачу. Даже величайшие из короналей: Конфалюм, Престимион, Деккерет не пытались править Маджипуром в одиночку. И ведь задачи, которые они решали, не шли в сравнение с тем, с чем столкнулся Валентин. Кто бы мог подумать во времена Конфалюма, что тихие покорные метаморфы когда-нибудь восстанут, чтобы вернуть себе весь мир? И что прямо сейчас где-то в тайных местах вовсю идет подготовка к войне? Элидат не сможет забыть последние часы войны за возвращение престола, когда он с боем прорывался в подземелья, где стояли машины, управляющие погодой на Замковой горе, и чтобы спасти машины, он убивал стражей, одетых в униформу гвардии короналя, и они в момент смерти изменялись, их лица становились лицами метаморфов – безносыми, косыми, со ртами-щелями. С тех пор минуло восемь лет, и Валентин все еще надеялся окружить этот злокозненный народ любовью и найти достойный и мирный путь, чтобы унять их ярость. Но вот уже восемь лет, как в этом направлении ничего не достигнуто, и кто знает, какую новую диверсию осуществляют сейчас метаморфы?
Элидат глубоко вдохнул и припустил вперед большими скачками, сразу же оставив Мириганта с Диввисом далеко позади.
– Эй! – позвал Диввис. – И это, по-вашему, бег трусцой?
Он не обратил внимания. Душевную боль можно было прогнать только болью физической, и он бежал изо всех сил, загоняя себя до предела возможностей. Вперед, вперед, вперед, мимо ажурной, с пятью шпилями, башни лорда Ариока, мимо капеллы лорда Кинникена, мимо подворья понтифика. Вниз по Гуаделумову каскаду, вокруг приземистого черного здания сокровищницы лорда Пранкипина, вверх по Девяноста девяти ступеням, сердце начинает колотиться… В сторону вестибюля Двора Пинитора – вперед, вперед, он ходил по этим улицам каждый день уже тридцать лет, с тех пор как ребенком переехал сюда из Морвола у подножия горы, чтобы выучиться искусству управления государством. Сколько раз они бегали здесь с Валентином, или со Стазилейном, или с Тунигорном – они были близки как братья, четверо мальчишек, носящихся по всему замку лорда Малибора – так он назывался в те дни, и как же им было тогда здорово жить! Они думали, что короналем, как всем известно, станет лорд Вориакс, а они будут при нем советниками, а потом безвременно погиб лорд Малибор, а за ним, чуть позже, и лорд Вориакс, корона перешла к Валентину, и жизнь их четверки коренным образом изменилась.