Общее горе сблизило Ольгу Владимировну с Валентином Григорьевичем и Светланой Ивановной. На сороковины дочери она приезжала к ним в Иркутск, а с возвращением Распутиных в Москву постепенно стала в их семье своим человеком. После кончины жены она помогла Валентину Григорьевичу пережить тяжесть потери. Они были вместе до конца его жизни.
Вот отрывок из интервью Владимира Крупина: «Валентин всегда оставался человеком крепких семейных устоев, поэтому представить, что он кем-то увлечётся и побежит за юбкой, уверен, нельзя… Если бы не Ольга, то мы бы Валю потеряли раньше».
Жизнь своенравна: то наносит удар, то дарит радость. В 2013 году, 8 января, родилась правнучка писателя, которую назвали модным ныне у молодых родителей именем Алиса.
Летом того же года Валентин Григорьевич и Ольга больше недели прожили в Аталанке, а оттуда поехали в посёлок Вихоревка Братского района, к сестре писателя Агнии Григорьевне. Та придирчиво вглядывалась в московскую гостью и осталась довольна. В разговоре со мной она призналась: «Ольга очень общительная и душевная. Я видела, что Вале хорошо с ней. Радовалась, что он не один. И относились они друг к другу заботливо. Такое за один год не складывается, нужно долгое время».
В июне следующего, 2014 года Валентин Григорьевич и Ольга Владимировна вместе с иркутским губернатором совершили путешествие по Байкалу. Их сопровождала съёмочная группа телерадиокомпании «Иркутск». Журналистка, руководившая ею, рассказала позже в одной из местных газет: «Распутин был с Ольгой Владимировной. У них доверительные и трогательные отношения. Было ощущение, что Валентин Григорьевич снова позволил себе жить… Распутин просыпался очень рано и выходил на палубу. В начале июля на Байкале туманы, любоваться ими большое удовольствие. В такие минуты мы не мешали писателю, не подходили к нему. Но мы обедали, ужинали за одним столом, да и на палубе собирались компанией, и тогда все вместе общались. Он что-то спрашивал, рассказывал, комментировал, но больше наблюдал. И так умел слушать, что хотелось рассказать ему самое сокровенное. Ещё мы играли „в слова“, эту игру предложил Валентин Григорьевич. Соревноваться с писателем было трудно. Он находил такие слова, которых никто больше не знал. Ольга Владимировна возражала, что такого слова нет в русском языке, а Распутин, отшучиваясь, говорил: „Есть — в моих книгах!“ Он тонко шутил и чаще всего над самим собой… Мы провели на теплоходе четыре дня. Настроение у всех было хорошее, даже возвышенное. Рядом с Распутиным хотелось быть лучше».
Корреспондент газеты спросил: не кажется ли ей, что при разговоре с людьми писатель «держит дистанцию»?
Ответ был такой: «… писателю нужно и одному побыть. Сначала он словно присматривался к людям. Многие ведь подходили, чтобы хвалить его. А он смущался, когда его называли великим писателем. Думаю, Валентин Григорьевич просто защищал свои „границы“, берёг своё пространство, да и время, наверное. Он не любил праздных разговоров о себе, охотнее комментировал какие-то сторонние события. Знаете, после общения с ним всегда оставалось такое ощущение, что это очень близкий тебе человек. С ним чувствуешь себя спокойно и защищённо. Наверно, такое ощущение было у всех, кому посчастливилось побыть с ним рядом».
В то лето и я встречался с Распутиным. В Иркутском драматическом театре проходили традиционные литературные встречи с известными писателями России. В родственном кругу коллег Валентин Григорьевич выглядел даже молодцевато.
Однако вскоре в Иркутске он попал в больницу. Выяснилось, что та же болезнь, которая унесла Светлану Ивановну, поразила и его. Лечиться решено было в Москве. Когда он уже находился в онкологическом центре, мы общались по телефону — я высказал желание навестить его. Он ответил: «Не нужно. Здесь и здоровый, насмотревшись на жуткие картины, заболеет». Мужество и в эти дни не оставляло его.
Но выпадали на его долю и радости: в 2015 году, в день Рождества Христова, у Сергея родилась дочь Надежда.
В последние месяцы жизнь Валентина Григорьевича почти поровну распределялась между больницей и домом. Дома он в последний раз принял причастие, а соборовали его уже в реанимации одной из московских клиник, где он находился с начала марта. Там с ним попрощалась внучка Антонина, живущая в Москве, там с ним до самого конца была Ольга Владимировна.