— Потому что вы не хотите, чтобы разбудили фрейлейн Матильду, — ответил профессор. — Она заснула, сидя на стуле — до того она измучилась.
— Как вы догадались? — Фрау Эзенбек с удивлением поглядела на господина Ответмана. — Неужели у вас в голове есть ответ на любой вопрос?
— На любой! А то вы бы и посейчас сидели со своими внучками на чердаке и распевали бы песни.
— Как удобно иметь такого постояльца! — воскликнула фрау Эзенбек.
— Ой! — донеслось из кухни.
— Ай-ай-ай!
— У-у-у!
— Что случилось? — испуганно спросила фрау Эзенбек.
— Во-первых, ваш муж защемил палец ящиком стола. Во-вторых, Людмила уронила тёмные очки в кастрюлю со шпинатом. В-третьих, Варвара ползает по полу в поисках фрикадельки, которая выпала из миски и закатилась под буфет.
— Как удобно иметь такого постояльца! — повторила фрау Эзенбек. — Сразу знаешь, что происходит в доме.
Смысл же того, что сообщил профессор, дошёл до фрау Эзенбек лишь минуту спустя.
— В самом деле, — заволновалась она, — муж прищемил палец? Очки в шпинате? А фрикаделька под буфетом?
И фрау Эзенбек умчалась на кухню.
А профессор Ответман, стараясь не скрипеть, отворил дверь в столовую. Так же тихо переступил он через порог и, аккуратно ставя ноги, на цыпочках двинулся к ближайшему свободному стулу. Но одна половица всё же скрипнула у него под ногой, все обернулись и посмотрели на него с упрёком.
Наконец профессор добрался до стола, очень осторожно и медленно опустился на стул и так же осторожно развернул салфетку.
В столовой стояла полная тишина. Профессор не решался даже почесать себе шею.
И вдруг с улицы донёсся какой-то дикий рёв. Все постояльцы пансиона Эзенбек вздрогнули от неожиданности и выронили из рук ножи и вилки. Окна во всём городе задребезжали.
Господин Эзенбек со всех ног кинулся в столовую, за ним бежала жена.
— Господи, что это?
— Это сирены Валентина, — невозмутимо ответил профессор. — Модель оказалась с дефектом. Когда они нагреваются на солнце, то начинают вот так реветь.
Все повскакали с мест, фрейлейн Матильда из Рингельсбрука тоже.
— Мой бедный Валентин, где же ты? — воскликнула она ещё в полусне.
Профессор Ответман не стал затруднять себя ответом, потому что в этот момент Валентин вместе с Лоттхен вошёл в столовую.
— Вот я, Матильда, — сказал он. — А эти ужасные сирены с дефектом я сейчас же уберу.
Он вытащил из кармана травинку и свистнул.
Сразу же наступила тишина.
Фрау Эзенбек перебрасывала с ладони на ладонь дымящийся мясной шарик. Тот самый, который она только что достала из-под буфета с помощью кочерги.
— Как забавно! — воскликнула она. — Ведь это тот самый малый с травинкой!
— Да, да, это герой из нашего фильма ужасов! — пропищали Людмила и Варвара.
Господин Эзенбек поднял вверх свой посиневший указательный палец и сказал, покачивая головой:
— Просто диву даюсь! Мои три девочки всегда знают то, о чём я и понятия не имею!
Валентин прощается с городом Люкенбрюк
Постояльцы пансиона Эзенбек очень обрадовались, что не надо больше молчать. Те, кто сдерживали кашель, смогли наконец откашляться; те, кому хотелось смеяться, смеялись; а те, кому хотелось доесть шпинат, энергично застучали ложками о дно тарелки.
— А мне можно немножко покачаться на скрипучей качалке? — спросила маленькая девочка. — Ведь фрейлейн уже проснулась?
Господин в углу зашуршал газетой, другой забарабанил пальцами по столу.
Одним словом, столовая ожила. И если кому-то хотелось что-то сказать, можно было говорить громким голосом.
Только на одном конце стола всё ещё продолжали шептаться.
— Валентин, я так рада, что ты нашёлся, — прошептала Матильда на ухо своему брату. — Ты и представить себе не можешь, как я испугалась!
— Пожалуй, могу, Матильда! — зашептал в ответ Валентин.
Профессор Ответман нервно ёрзал на стуле.
— Кажется, я здесь лишний, — возмущался он. — Никто мне не задаёт никаких вопросов.
— Хотите немного шпината с яйцом? — спросила фрау Эзенбек и приветливо улыбнулась.
— С удовольствием! Двойную порцию, но только с яйцом, а не с очками, — ответил профессор Ответман. — И, пожалуйста, спрашивайте, спрашивайте меня! Я жду.