— Это вы меня спрашиваете или опять сами с собой разговариваете? — поинтересовалась Валя.
— Конечно, тебя! Разве обычно подружки не так болтают о мальчиках? — удивилась Наноми.
— О мальчиках? — поперхнулась воздухом земная девушка. — Но я уже выросла из школьных лет… Как и вы.
— Ну и что! Как будто это влияет на чувства! — воскликнула богиня, — разве ты не краснеешь, когда Казехая-сан говорит тебе комплименты?
— Краснею, — призналась Валя, сама не желая. Эта сыворотка правды, очередная забава богини, заставляла её на все вопросы отвечать честно.
— И что тебе мешает чувствовать себя, как подросток? — снисходительно заявила Наноми.
— То, что у меня есть сын, — выдвинула предположение Валя, — нужно быть ответственной.
— А, да, ребёнок, — сникла на миг богиня.
Но тут же вновь вернулась к подаркам и повеселела. Достав прозрачный пакет с фигурками шоколада, она повертела его, разглядывая со всех сторон. Потом прижала к груди и мечтательно улыбнулась:
— Наконец-то и я стану возлюбленной! Знаешь, я столько лет наблюдала, как Аюри-сан и Казехая-сан находили друг друга. И каждый раз радовалась за них и грустила, что не могу найти своего Казехая-сан. А потом на празднике урожая увидела его, Томоэ-кун…
Валя улыбнулась наивности этой взрослой девочки, что скрывается за волшебной силой, а сама так жаждала любви.
Весь вечер они разговаривали и пили чай, а потом богиня потребовала священное саке, заставив Тотутсо присоединиться к ним и рассказать какую-нибудь красивую легенду о любви.
Только за полночь Валя вспомнила, что завтра опять предстоит работа и попрощалась с душевной компанией из богини и её помощника.
— Наконец-то! — воскликнул Казехая, ожидая её в коридоре.
— Привет, красавчик! Давно ждёшь? — обрадовалась Валя.
— Ты пьяна? — поразился он и вгляделся в её лицо, — точно!
Видеть рядом его тёмно-синие глаза и такое родное лицо и не поцеловать было выше сил девушки, и она потянулась к его губам, закинув руки ему на плечи.
— Нет, милая, секс по пьяни — это не мой вариант! — вздохнул он и поднял её на руки.
— Так приятно! — Валя прижалась к его груди и погладила рукой. — Ты такой милый!
— Что тебе в саке подмешали? — поинтересовался парень, опуская её ноги на пол и придерживая одной рукой.
Второй рукой он отодвинул дверь их комнаты. Когда они вошли внутрь, Валя села на пол и наблюдала, как расправляет кровати её сосед. Потом он стал гасить светильники.
— А ты разве раздеваться не будешь? — разочарованно потянула девушка.
— В темноте, — мрачно ответил он.
— Ну вот, а говорил, что не жалко, — вздохнула девушка, развязывая тесёмки юкаты.
Из-за отсутствия посетителей в этот день, она одевалась сама, так как официального наряда не требовалось. На дальнейшее раздевание сил не было и прямо в нижней рубашке, Валя на ощупь нашла постель и заснула.
— Вставай, прекрасная Аюри-сан! — дребезжал противно-сладкий голос в голове.
Валя с трудом открыла глаза, ей хотелось пить неимоверно сильно. Рядом с постелью сидел Казехая, полностью одетый.
— Воды! — жалобно простонала девушка.
— Этот стон у нас песней зовётся, — хмыкнул парень и подал ей стакан с мутной жидкостью.
— Что это? — недоверчиво уточнила Валя.
— Не знаю, но Тотутсо сказал, что поможет в момент, — улыбнулся Казехая.
Она пригубила. Приятно, пахнет мятой. И сразу допила всю оставшуюся жидкость. Внутри как будто бросили гранату. Всё взорвалось, отчего даже свет померк на секунду.
— Действительно, вижу, тебе помогло. Выглядишь, как заново родившаяся, — засмеялся Казехая.
Теперь его голос вновь звучал приятно для слуха.
— Я проспала? — виновато выдавила Валя.
В голове стоял приятный туман и последнее, что она помнила с вечера, как Тотутсо принёс саке.
— Нет, но уже пора тебя одевать! Пока ты опять на меня не набросилась, — усмехнулся Казехая.
— Ага, мечтай! — потянулась девушка, отчего рубашка обтянула грудь.
— Но вчера не удержалась, — бросил парень, отходя к шкафу.
— Ничего подобного не было! — испуганно воскликнула Валя и лихорадочно стала напрягать память.
Но кроме весёлого смеха Наноми-сама и лёгкой счастливой дымки потом не помнила.
— Неужели? — жалобно спросила она, разом забыв всю свою насмешливость.