— Тебе баб Машу разве не жалко? Она тебя в свой дом пустила, а ты из него бордель устраиваешь, — возмутилась Лина.
— Точно, — опомнилась Агата. — Баб Маня святая. Нельзя больше так. Сейчас вещи соберу и уйду.
— Куда ты пойдёшь?
Агата пожала плечами:
— Не знаю. Мне всё равно. Может к Севке, а может снова на панель вернусь. Мне там самое место.
— Но так нельзя! — Лена вцепилась в Агату, прижалась к ней и тоже разрыдалась.
— Послушай, Агат, — после небольшой паузы сказала Лина, — ты же хотела в институт поступать? Хочешь я тебе помогу? У меня есть связи.
— Нет, не хочу, — отрицательно качнула головой Агата.
— Но почему? — расстроилась Лена.
— Я жить не хочу, — равнодушно ответила Агата. — Я без него не могу и не хочу.
— А тебя не смущает, что он вообще-то обманул тебя? — удивилась Лина.
— Так ведь вы сами сказали, что он не специально, а по заданию.
— Всё, занавес, — прокомментировала Лина. — Любовь, как говорится, зла. Мы тут бессильны. — Лина встала и прошла к выходу.
— Пожалуйста, Агат, не надо так, — на прощание сказала Лена: — Зачем ты издеваешься над собой?
Агата глянула на неё исподлобья, потом медленно произнесла:
— Хорошо. Может вы и правы. Я возьму себя в руки, обещаю. Ради баб Мани.
Гнетущую тишину в их такси нарушало лишь неуместно бодрое бормотание радиоведущего да ворчание водителя. Лина барабанила пальцами по коленке и недовольно кривила губы.
— Где ты этого принца нанимала? — наконец спросила она.
Лена сказала название конторы.
— Знаете, где это? — спросила Лина у таксиста.
— Да. Вам туда?
— Нам туда, — кивнула Лина. Она откинулась на спинку сидения, прикрыла глаза и почувствовала как внутри неё заворочалось раздражение.
Какие же они все инфантильные! Ничего сделать не могут ради себя. Ни причёску ужасную сменить, ни с мужиками разобраться. И чёрт её дёрнул Ленке тогда про эффект бумеранга и око за око наплести. Теперь Лина и сама чувствовала себя виноватой. Придётся как-то разруливать.
Тимофей в агентстве больше не работал.
— А он уволился, — сообщила Павла. — Заявился злой, написала заявление и ушёл. Даже гонорар не взял.
— Ты адрес его знаешь? — спросила Лена.
— Сейчас посмотрю. Кажется был где-то.
Адрес нашёлся, и Лена решила, что это хороший знак.
— Ты к нему сама иди, — велела Лина, когда всё тот же таксист привёз их к новенькому жилому комплексу. — Я тебя в машине подожду.
И Лене пришлось идти одной.
— Ты? — уставился на неё Тимофей. — Тебе чего?
— Поговорить надо. Об Агате, — сказала Лена.
Она оглядела Тиму. Небритый, лохматый и, что особенно удивило Лену, пьяный.
— Об Агате значит? — оскалился парень. — Чё, опять разыграть надо? Нет, это без меня.
И что ей теперь делать? Была бы здесь Лина, она бы придумала как ему объяснить и вообще с чего начать.
— Я заплачу, — выпалила Лена. — Хорошо заплачу и… — она осеклась.
По взгляду парня девушка поняла, что начать разговор с этих слов было отвратительной идеей.
— Только тронь её, — пригрозил Тимофей. — Я тебе твою крысиную шейку набок сверну. Отстань от Агатки. Не знаю, что вы там не поделили и знать не хочу, но она такого не заслужила.
Парень ушёл вглубь квартиры, но дверь за собой не закрыл, и Лена, поколебавшись, пошла за ним.
Тимофея она нашла сидящим на полу. Парень обхватил голову и мерно раскачивался из стороны в сторону.
— Актёришка недоделанный. Мразь. Денег захотел. А ты, Ленка, уходи, я тебе больше не помощник.
Лена потопталась на месте, но не ушла, а присела рядом с Тимофеем и спросила:
— Ты её любишь?
— Не лезь не в своё дело, — огрызнулся парень.
— Нет, ответь, — настаивала Лена.
— Какая разница? Она меня всё равно никогда не простит. Такое не прощают.
— Простит, Тим, — Лена положила ладонь ему на плечо.
— А ты сама смогла бы простить?
— Я? Нет, никогда, — подумав, ответила Лена. — Но Агата другая. Она тебе обрадуется, вот увидишь.
— И как ты себе это представляешь? — вызверился парень. — Я приду к ней и скажу, что это типа шутка, давай вместе поржём, забудем и начнём всё сначала? Да Агата после такого меня выставит вон и будет права. Она же теперь меня ненавидит.
— Агата всё знает про тебя, Тим, я всё рассказала. И ты ей очень нужен.
— Зачем ей такой подонок?
— Не знаю, а только ей плохо без тебя.