План же отца начал вырисовываться спустя неделю заточения, когда Куприянов старший осчастливил родных тем, что решил устроить небольшой семейный ужин. На вопрос Василины о причине сего мероприятия, Анатолий Игоревич раздраженно ответил дочери:
— Мне уже нужен предлог, чтобы пригласить друзей? Или я обязан давать отчет по этому поводу?
И Лина, пожав плечами, уже собиралась молча удалиться в свою комнату, как отец добавил:
— Я пригласил на ужин своего непосредственного начальника — генерального директора ОАО с женой и сыном.
Тут уж не сдержала любопытства Нина Николаевна:
— Зачем?
На что глава семейства хмыкнул, загадочно улыбнулся и ответил: " В своё время узнаешь!"
Мать тоже лишь пожала плечами и больше не стала задавать вопросы. Она давно привыкла к тому, что муж всеми силами пытается пробиться наверх, чтобы открыть свою сеть магазинов. Благо, опыта уже достаточно и полезными знакомствами обзавёлся. И то, что Генеральный относился к нему по приятельски, несколько выделяя среди других, вселяло в Анатолия Игоревича надежду на что — то большее, чем просто хорошие отношения с начальством.
Василина до сего дня не обращала внимания, как себя ведет отец по отношению к более успешным людям, а теперь, глядя на то, как суетится Куприянов пытаясь показать себя лучше, чем есть на самом деле; как без конца потирает руки, словно умывает их, ей стало противно. Двуличный.
— Девочки, не подведите меня! — в который раз наставлял он жену и дочь накануне мероприятия. — От этого ужина зависит очень многое! Особенно, это касается тебя, Василина! — Он сделал ударение на местоимении и бросил сердитый взгляд, повернувшись к девушке. — Улыбайся, пожалуйста! И сделай что— нибудь со своей бледностью! На мертвеца похожа! — В сердцах закончил он, отправляясь утром на работу.
Присутствовавшая при этом разговоре Нина Николаевна, подозрительно посмотрела на дочь, но так ничего и не сказав, отправилась переодеваться для шопинга. Ведь ради этого случая Анатолий Игоревич выделил им неограниченный кредит, разрешив не стеснять себя в покупках. Чтобы, так сказать, предстать перед гостями во всём блеске. И даже настоятельно рекомендовал дочери посетить косметический салон и сделать прическу (конечно, под зорким взором Нины Николаевны). Он катастрофически боялся, что дочь ослушается и все же сбежит. А это никак не входило в планы мужчиныи категорически расходилось с его желаниями.
У Лины желания тоже поменялись. Если ей раньше очень нравилось ходить по модным бутикам и в числе первых щеголять новинками от известных брендов, то сейчас её мысли были заняты одним — как незаметно от матери дать знать о своей беде подруге Фае. Девушка была уверена, что та обязательно найдет способ связаться с ней и сможет вызволить из этого ада. Василина надеялась, что если она просто уедет в деревню к подруге, ни к Вале, а именно к Фае, отец не станет преследовать любимого. Ведь она же держит свое слово, не возвращается к нему, хотя все мысли ее только и заняты парнем с горячими руками и обжигающими поцелуями.
Как он там? Наверное считает ее предательницей! Проклинает! А может быть уже забыл и крутит любовь с другой… Лина медленно двигалась вдоль ряда вешалок, рассеянно перебирала новую коллекцию платьев от Оскара де ла Рента и незаметно наблюдала за увлеченной шопингом матерью.
Вот Нина Николаевна скрылась в примерочной кабинке, выбрав очередное платье и девушка тут же метнулась к менеджеру. Ей нужно срочно раздобыть телефон, чтобы крик о помощи дошел до ничего не подозревающей подруги. И это надо сделать, пока мать занята примеркой обновки!
Василина подскочила к девушке менеджеру, по дороге доставая из сумочки денежную купюру. Она не раз убеждалась, что против хрустящей бумажки редко кто сможет устоять. Нужно только назначить правильную цену. И ей удалось выпросить гаджет, а потом и отправить подруге короткую смс: "Спасай! Меня заперли. Я без связи. Лина."
Смска ушла и она, наконец, выдохнула. Осталось теперь только ждать результата. В подруге Васька никогда не сомневалась. Та горы свернет, реки вспять повернет, но найдет способ, чтоб откликнуться на вопль Лины. Поэтому изображать веселье, когда на душе скребут кошки, девушка не стала, вновь закрывшись в своей скорлупке и отгородившись от внешнего мира равнодушием. Вернувшаяся в зал Нина Николаевна обнаружила дочь все так же вяло перебирающую модели вечерних туалетов и женщине пришлось брать ее подготовку к ужину в свои руки. Лина не возражала. Она безропотно примеряла, выбранные родительницей обновки под ее оценивающим взглядом, не обращала внимания на суету вокруг своей персоны. Даже не восхитилась работой визажиста, когда он, источая комплименты ее аристократичной бледности, накладывал вечерний мейкап…
Все события проходили мимо, не находя отклика в душе девушки. Как бы не старалась Нина Николаевна растормошить дочь, у неё ничего не получилось и, вернувшись домой, она, наконец, оставила Василину в покое. А та воспользовалась этой передышкой, чтобы остаться одной, вновь запереться у себя в комнате и просто рухнуть на кровать без сил. Слабость стала постоянным ее спутником. А еще хотелось спать. Плакать и спать. Слёзы вновь навернулись на глаза, когда она представила, как Валентин возвращается с работы, проходит на кухню, ставит чайник на плиту. Сам. Без нее. О чем он думает? Хотя, главное, чтобы у него всё было хорошо! Пусть лучше парень ненавидит её за предательство, чем пострадает по вине Лины! Сейчас самое важное, чтобы отец не мог ему навредить, а боль, со временем, притупится и Валя ещё будет счастлив! Только вот глупые слезы и измученное сердце девушки были не согласны с таким раскладом. Одни нескончаемым потоком лились из глаз, а другое истекало кровью. Однако, представив недовольное лицо Куприянова, Василина подавила судорожный всхлип. Когда-нибудь этот кошмар всё же закончится, надо просто перетерпеть.
Вновь разболелась голова и самое большее, о чём мечтала сейчас девушка, это свернуться калачиком, подтянув коленки, укрыться пушистым пледом и уснуть. Но в таком счастье ей вновь было отказано, когда в дверь аккуратно постучали и напомнили голосом матери, что гости вот — вот подъедут и Лине пора привести себя в порядок. До часа икс оставалось совсем немного времени. Пришлось подниматься и, хоть кружилась голова, цеплять улыбку на лицо и покидать такое уютное убежище.
Начальник у отца оказался пунктуальным человеком и ровно в назначенное время в дверь позвонили. Лина даже улыбнулась, подумав, что семейство Генерального специально топталось под дверью, в ожидании, когда стрелки часов исчерпают последние секунды до встречи. Не доверив прием гостей домработнице, Куприянов старший сам бросился к двери, расплываясь в приветственной улыбке.
Крепко пожал руку высокому седовласому мужчине в чёрном полупальто, первым шагнувшим в квартиру. Следом за ним в прихожую вплыла кругленькая, сбитая чернобровая и черноглазая женщина, в которой угадывалась горячая кавказская кровь. За спинами родителей маячило еще одно тело в замшевой куртке с накинутым на голову капюшоном. Генеральный чуть сдвинулся в сторону, пропуская отпрыска вперед и представляя его отцу Лины:
— Вот, Игоревич, познакомься, мой балбес! Вернулся на Родину, так сказать.
Молодой человек сделал шаг вперед и протянул Куприянову руку для рукопожатия:
— Слава!
— Очень приятно, молодой человек! А это мои девочки! — Растекся мужчина патокой, показывая на жену и дочь. — Нина Николаевна. Лина.
Молодой человек приветливо улыбнулся и слегка склонил голову в знак приветствия.
— Что же вы стоите? Раздевайтесь! Проходите! — Засуетился Анатолий Игоревич, принимая верхнюю одежду гостей и передавая ее подошедшей Анне Семеновне. Стрельнул строгим взглядом на дочь, провожая семью Генерального в просторную столовую, где стоял накрытый стол. Помог усесться гостье и подождав, пока разместятся остальные члены вечеринки, сел между женой Генерального и Линой. Ужин начался.
У девушки уже болели скулы от постоянно напряженных мышц лица, но показывать истинное состояние или не дай бог! покинуть столовую, в будущем грозило смертельными карами в лице недовольного отца. И Лина терпела, улыбалась и отвечала на вопросы.