Не прошло и трёх дней, а наша гусеница уже готовилась стать прекрасной бабочкой. С этого момента все наши мысли были только о ней: не надо ли перенести банку на подоконник, где больше света, не надо ли убрать её оттуда, потому что света слишком много и солнце может навредить; не надо ли вытащить лишние веточки, оставив одну, к которой крепится куколка, и не надо ли оставить всё, как есть, не надоедая Валере-Дусе?
- Скоро не ждите, - время от времени говорил папа, заглядывая в нашу комнату и мгновенно исчезая. - Ей не меньше месяца висеть в таком состоянии, а нам в деревню через неделею уезжать.
День ото дня, замечая, что ничего не меняется, Сенька становился грустнее и грустнее. Да и я вместе с ним. Энциклопедия, хотя и была большая, и обещала рассказать всё обо всём, кое-что утаила. Ни на одной картинке не было изображено, как происходит само превращение, когда оно начинается и чего нам следует ждать.
Так прошла неделя. Длинная, нескончаемая, бесконечная неделя.
В день отъезда, поднявшись задолго до восхода солнца, мама начала собирать вещи. Вытаскивая из скрипящих и поющих на разные голоса шкафов тупоносые бейсболки, плавки всевозможных цветов и надувные резиновые круги для плавания, она аккуратно складывала их в чемодан, а мы с братом, установив дежурство у банки с куколкой, договорились не спускать с неё слипающихся глаз.
К десяти часам утра мама довольно воскликнула «всё готово», захлопнула крышку последнего упакованного чемодана, смахнула с неё пыль тыльной стороной ладони, громко чихнула и позвала нас завтракать.
- Выезжаем в четыре, - сказал папа, намазывая маслом кусок бородинского хлеба, - удочки отнесу в машину, заодно ещё раз проверю аккумулятор. Четыреста километров - это вам не шуточки.
- Доешь сначала, - широко улыбнулась мама и придвинула отцу тарелку с сосисками, от которых шёл соблазнительный пар.
- Пацаны пусть едят, - папа махнул головой в нашу сторону, встал из-за стола и, сказав «спасибо», вышел в прихожую.
Мы с Сенькой подскочили следом. Брат помчался в детскую, а я, прихватив с собой два куска хлеба и тарелку с сосисками, пошёл за ним.
- Что делать, что делать? - размышлял я вслух, перемалывая зубами остатки завтрака. - Возьмём с собой и точка!
- А папа? - беспокоился Сеня, рассматривая через стекло банки коричневую куколку. - Заругается же.
- Делать нечего, это же наш питомец. Разве можно оставить его одного?
- Нет, - Сеня заглянул в банку, - нельзя.
Мы упаковали в рюкзак «Лего», несколько журналов с комиксами, мой любимый свитер с капюшоном, а в центр всего этого поставили банку с Валерой. Хотя я до сих пор не был уверен в том, что это мальчик, к имени Валера уже привык и Дусей гусеницу почти не называл. Так оказалось удобнее: не приходилось каждый раз объяснять родителям, кто из них есть кто, и почему это всё-таки одно и то же.
Ровно в три часа, сразу после обеда, папа хлопнул обеими ладонями по столу, отодвинулся от него и произнёс громкое «пора». Мама сразу забеспокоилась, заметалась между кухней и коридором, упаковывая остатки еды в дорогу, а мы с братом, осторожно держа с обеих сторон за длинные верёвочные ручки, принесли из детской набитый до верху рюкзак и поставили его у двери. Первый раз в жизни мы отправлялись в деревню со своим питомцем и от предвкушения совместно путешествия довольно щурились и бесконечно подмигивали друг другу. Сенька делал это неумело, но очень старательно, закрывая сразу оба глаза и растягивая губы в длинную узкую полосу.
- Чего вы туда понапихали? - удивился отец, подавая нам в автомобиле рюкзак. - Мало вам у бабки игрух?
Мы с Сенькой опять перемигнулись и устроились на заднем сидении, сначала сами пристегнулись ремнями безопасности, а затем, поместив в центр Валеркину переноску, пристегнули и её. Мало ли что может случиться в дороге. Четыреста километров - это вам не шуточки!
4
Чтобы быстро добраться до нашей деревни, надо сразу от дома начинать расспрашивать родителей о том, сколько ещё осталось ехать. По прошествии шести часов дороги и миллиона вежливых и не совсем ответов «ещё чуть-чуть» можно, наконец, выскочить из машины и броситься в объятия бабушке и деду. «Как добрались?» - спросят они родителей, у которых бейсболки набекрень и по очереди дёргаются левые веки, всё поймут без слов и предложат чаю с пирожками. И уже после, когда за пирогами последуют долгие разговоры, пора разбирать вещи. Чем мы с братом и занялись.
- Эй, пацаньё, чего тащите? - дед Иван замахал нам из-за стола на террасе.
Мы с Сенькой как раз рюкзак из машины вытянули.
- Валеру, - довольно улыбнулся брат.
- Какую такую Валеру? - дед отодвинул от себя тарелку и приподнялся над стулом, опираясь руками на столешницу.