Лариса морщит нос и прибивается ближе ко мне. Разумное решение с её стороны. Я могу обеспечить безопасность... ах, да, уже не могу.
— Не желаем, — отвечаю я додику, задирая башку.
— Да ладно, не ссыте. Мы нормальные пацаны, — лыбится глухой придурок.
— Ой, не заливай, а.
Продолжать разговор с этими типами нет никакого смысла. Я киваю в сторону метро Ларисе и делаю шаг назад. Но другой перец из этой же сосисочной компании решат, что схватить Овечкину — хорошая идея.
— Отпусти! — моментально реагирует Лариса, пытаясь выдернуть руку.
— Да ладно, харе набивать цену. Пошли прокачу на тачке. Тебе понравится, малыха.
Во дела, думаю я, они — долбаёбы — везде, что ли, одинаковые? Да и Лерка с Ларисой не такие уж и красавицы, чтоб так усердствовать.
Но выбора у меня не очень много. Когда к нам уже начинают подступать пацаны из другой компании, решившие сыграть роль героев-заступников, я вынимаю электрошокер из кармана. Да, таскать его с собой было реально хорошей идеей.
Сняв машинку с предохранителя, я подхожу сзади к типу, что продолжает удерживать Ларису, и подношу шокер к его загривку.
Он громко взвизгивает, когда раздаётся треск и по его телу проносится разряд тока.
Как итог — Лариса на свободе, типы в ахуе, и Лариса тоже в ахуе.
Я пользую моментом и хватаю её за руку. Мы совершаем побег, и парням несказанно везёт, что ни один из них не пытается нас догнать. А я наслаждаюсь немного нервным, но весёлым смехом Овечкиной по пути к метро.
***
— Ты их просто уделала! — Лариса никак не может отойти от увиденного. — Просто подошла и жахнула шокером! Охуеть, ну ты даёшь! — она продолжает восхищаться мной, даже когда мы подходим к подъезду.
— Может, тебе тоже шокер подарить? — интересуюсь я.
— Мне? Да ты что… мне даже послать таких парней страшно, — вздыхает Овечкина.
— А зря. Иногда на них достаточно просто рявкнуть, чтоб они отвалили.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю, — пожимаю плечами и открываю дверь подъезда, пропуская Ларису внутрь.
Она первой приближается к лифту и жмёт на кнопку.
— Давно ты носишь шокер с собой? — спрашивает Лариса.
— Недавно, — отвечаю ей я. — Купил его, когда нажрался. — И тут же выдумываю причину поубедительнее, потому что мне кажется, что покупка шокера для самообороны — это не совсем в стиле Леры.
Дверцы лифта разъезжаются в разные стороны. Запоздало звучит гудок, сообщающей о прибытии металлической кабины.
Из распахнувшегося лифта выходит человек, но я гляжу на Овечкину. Та открывает рот, чтобы что-то мне сказать, но внезапно затыкается и выпучивает глаза.
Тогда я оборачиваюсь и тоже смотрю, наконец-то замечая старосту. Пашка глядит на меня. Мы с Овечкиной — на него. Немая, блин, сцена.
«Двери лифта закрываются», — уведомляет автоматический голос, и я первый выхожу из транса и жму на кнопку, мешая дверцам закрыться.
— Чё хотел? — наконец-то спрашиваю.
— Привет, — отвечает Пашка, мельком взглянувший на Овечкину. — И тебе.
— Приветик, Паш, — странно здоровается с ним Лариса. Я чувствую её пристальный взгляд буквально жопой. Ох, не хотелось мне, чтобы она знала, что у нас с Пашком есть одно «дело». Но раз уж Пашка так нелепо спалился, назад дороги нет.
— Так чё хотел? — повторяю я.
— Передать… задание от препода, — он протягивает мне тонкую полупрозрачную папку.
— Какое ещё задание? — не сразу допираю я.
— То самое задание, — отвечает староста.
— А, — схватив папку, я трясу ей в воздухе. — То самое задание.
— Да. То самое, — вздыхает Паша. — Ну, пока. — И после этого он двигает на выход.
— Пока, Пашенька, — мурлыкает Овечкина и ныряет в лифт, придержав створки.
Я захожу сразу следом за ней и жму на нужную кнопку.
Овечкина молчит ровно десять секунд, прежде чем её взрывает от любопытства:
— А давно вы так близко общаетесь, что он даже «те самые задания» тебе до двери приносит? И откуда он знает твой адрес? Он на тебя так пристально смотрел… между вами точно что-то есть! Что? Лера-а, что-то же точно есть? Лера! Лера. Лера. Лера.
Мне не жить, блин.
Глава 8. Подозрительный день
Хороший день начинается со стакана светлого нефильтрованного. Но этим утром не было ничего… ни светлого, ни нефильтрованного.
Яйцо. Курица. Пару ломтей овощей. Умыть рожу. Надеть линзы — с этим пришлось помучиться. Упаковаться в спортивный костюм. Выйти на улицу.
Обычно я встаю примерно в семь. По натуре своей жаворонок, но в теле Леры все эти телодвижения даются мне с огромным трудом.
Бегать начинаю от подъезда к большому супермаркету, который огибаю и возвращаюсь к падику. Этот круг я наворачиваю дважды. Каждый длится примерно пятнадцать минут, если я проскакиваю на красный, или если какая-нибудь бабка не остановит, требуя подсказать дорогу. В худшем случае пробежка может растянуться часа на полтора.
Но с линзами моя жизнь значительно улучшилась. Я мог приседать, отжиматься, подтягиваться и делать ещё кучу разных вещей, совершенно не парясь и не вдавливая эту ебучую оправу себе в переносицу каждые минут пять. Нет, серьёзно, я никогда не думал, что быть очкариком так тяжело. Мало того что ты выглядишь как обсос, так ты себя ещё и обсосом чувствуешь. Без этих знаний мне было зашибись.
Уже завершая второй круг, я притормаживаю у магазина. Там, рядом с кассой, я замечаю Свету.
Мы со Светой начали часто пересекаться во время утренних и вечерних пробежек. Но она почти никогда не начинала разговор первой и очень редко его поддерживала. Мне было неловко так долго молчать, пока мы бегали по её маршруту, и первое время я даже пытался заболтать её, постоянно отвлекая от музыки. Хватило парочки взглядов, чтобы она меня заткнула. Но запрещать бегать с ней — не запрещала. Так что я бегал, если случай подворачивался.
Я понимаю, что Света меня тоже замечает, когда та вскидывает ладонь. Я тоже поднимаю обе руки и трясу ими, уже вовсю лыбясь.
Покрутив конечностями достаточно долго, я убираю руки обратно в карманы и двигаю домой. Хотя я бы с большим удовольствием провёл свободное время со Светкой, но свободного времени у меня не осталось. Да и я успокаиваю себя мыслью, что ещё полюбуюсь ей сегодня на работе.
***
На занятиях тишь да гладь. Только вот Овечкина чё-то не пришла, да и старосты вездесущего нет на месте. Всё это как-то подозрительно.
Первая пара закачивается, но я, заигравшись новой игрой на мобиле, не особо спешу свалить.
Зря Лариса показала мне этот фантастический новый мир мобильных игр. Теперь на дисплее постоянно выскакивает уведомление из серии «память заполнена». Лере предстоит удалить больше тридцати гигабайт разной хуйни, когда та очнётся. Зато мне теперь есть, чем занять себя, пока профессора у трибун пиздят о жизни, или чё они там делают вообще. Я ни разу их не слушал.
— Лера, — обращается ко мне высокий коротко стриженный тюбик, что подходит и встаёт рядом.
За ним тянется целая очередь. Ну, не то чтобы прям очередь, но человека четыре, в общем. Они все пырят на меня, будто я им денег торчу. Я даже слегка поднапрягся.
Вырубив мобилу, по привычке сжимаю её в кулаке, а кулак прячу в рукаве.
— У тебя есть парень?
А вот и причина внезапного, но приятного затишья…
После всех произошедших в этих стенах событий народу нужно было время, чтобы всё переварить. «Переварить» так называемые перемены.
Не каждый же день замухрышки в классе начинают вести себя круто. Я вёл себя круто всегда и при любом раскладе, даже если проигрывал (что скорее редкость, чем система).
В общем, слухи быстро расползлись по универу. Кто-то верил, кто-то не верил, одни невзлюбили Лерку ещё сильнее за дерзость, а остальные… ну, должны были, как минимум, проникнуться уважением.
Так было в Муторае, когда я после армии стал вести себя круто. На повторный сценарий я рассчитывал и в Москве.