Окровавленное тело Мажека лежало поверх согнувшихся сломанных веток большого куста, закинутое наверх страшным ударом. Валери поспешила к раненому. Мажек, как это было ни странно, находился в сознании.
– А, это ты, Лерка, – простонал он, узнав девушку. – Я думал, что ты струсила и убежала. Старик-охотник так говорил. Он грязно ругался и кричал, что ты провалила Испытание.
– Ничего я не провалила. Когда напал виларх, я находилась вместе с вами, – соврала Валери, глядя прямо в глаза парню. – Просто я подошла не сразу, мне было трудно идти. Мне пробили ногу Март и Сана, когда хотели у меня отнять честно подстреленный мной трофей.
Несмотря на боль, Мажек нашёл в себе силы улыбнутся:
– Я же говорил тебе держаться рядом со мной, глупая. А ты не послушалась. Я с самого начала знал, что между участниками Испытания будет жестокая драка за добычу. Меня отец вчера предупредил, правда велел другим не говорить об этом. Он слышал кое-что о правилах Испытаний среди охотников. В конце трофеев обязательно бывает меньше, чем нужно. Потому как для охотника важно не только убить зверя, на и отстоять потом добычу...
– Я добыла виларха и отстояла потом трофей, хотя нападали на меня сразу двое. А потом именно я убила крупную самку. Хотя какая сейчас разница. Каст-ур погиб, четверо детей тоже. Так что Испытание нам вряд ли засчитают.
– Не знаю... Может и засчитают, ведь добычу в посёлок мы принесём. Помоги мне только спуститься вниз...
Валери едва дотянулась до Мажека и с трудом стащила грузное тело на землю. У парня оказались сломаны обе ноги, причём на правой перелом был плохой – острый кусок кости торчал из красной разорванной плоти. Девушка предложила сбегать за помощью, но Мажек оказался против:
– Не оставляй меня тут, Лерка! Вокруг столько крови, что скоро здесь соберутся все окрестные хищники и сожрут меня. Сделай из этих широких листьев волокушу и дотащи меня до посёлка, и тогда отец и другие старейшины наверняка зачтут тебе Испытание. А я же забуду, что тебя ведь на самом деле не было тогда, когда нас атаковало это жуткое чудовище...
***
На очередном витке я несколько скорректировал орбиту спутника слежения, чтобы он прошёл над уже изученной территорией, на которой я заметил странную девчонку с огромными глазами. Запустил автоматический поиск субъекта, введя данные девушки, и через несколько секунд компьютер обнаружил искомого человека неподалёку от предыдущего места. Едва взглянув на экран, я понял, что у таинственной туземки серьёзные проблемы – огромный ящер уже разорвал в клочья всех людей поблизости и теперь подбирался к девушке с огромными глазами. Девушка оказалась в ловушке на огромном дереве и готовилась к смерти.
Я бросился к лазерному орудию и начал фокусировку. Не знаю уж, чего было больше в моём стремлении помочь – простого человеколюбия или желания не упустить конец нити, за который я надеялся распутать тайну убежища космических браконьеров. Скорее всё же второго – помощь туземцам не входила в обязанности Карантинного Центра, но и первое тоже нельзя было полностью исключать.
Перекрестье прицела автоматически сошлось на центре башки бронированного монстра, который неумолимо приближался к жертве. Я поморщился – существовал немалый риск при выстреле из лазерного орудия убить заодно и девочку, а потому отменил автоматическое наведение и вручную передвинул прицел на шею чудовища. Туземка швырнула своё жалкое копьё и осталась безоружна. Всё, ждать дальше было невозможно, и я выстрелил. Огромный ящер был убит и начал потихоньку сползать вниз.
Я выпустил из потных пальцев гашетку лазерной пушки и отвалился на спинку кресла, меня до сих пор трясло от переживаний. Малышка чудом осталась жива! Скорее всего, ей будет нездоровиться ближайшие пару дней – из-за неизбежного рассеивания энергии в атмосфере телу девочки тоже наверняка досталось. Но главное девочка уцелела. А вместе с ней сохранялся и шанс для меня найти космических браконьеров.
Юная охотница
Все обитатели посёлка Хунай оказались шокированы известием о гибели четырёх детей и старого учителя от зубов страшного лесного зверя на Испытании охотников. Отправившиеся на место трагедии охотники и бойцы застали лишь картину пиршествующих падальщиков. Однако, оценив размеры скелета убитого виларха, спасение двух детей они посчитали настоящим чудом. Все опасения Валери и Мажека о том, что Испытание могут им не засчитать, оказались совершенно беспочвенными. Глава охотников Сайк-ур-Азват-ур-Хунай в тот же день объявил двух выживших подростков полноценными охотниками и, пожелав им скорейшего выздоровления, пообещал лично взяться за обучение их охотничьему ремеслу.
– Каст-ур грубо ошибся, – признавал самый авторитетный из охотников. – Вилархи, даже самые крупные, обычно действительно не нападают на группу вооружённых людей. Однако вам повстречалась защищавшая своё потомство самка, и потому решение испугать её было изначально ошибочным.
Поздним вечером, когда все посетители израненных охотников ушли, усталый после проведения лечения шаман Айдас-хуф признался Валери, что у него имелись очень нехорошие предчувствия перед Испытанием:
– Сразу четверо детей увидели во время моления духам Леса настолько страшные предзнаменования, что их родители решили повременить и отправить детей на Испытание охотников лишь в следующем году. При мне никогда ранее не было столько отказников, как в этом году. Поэтому ещё за день до Испытания охотников я понимал, что пройдёт оно не слишком удачно. Но чтобы настолько ужасно…
И вот уже третий день Валери находилась в доме шамана. Айдас-хуф внимательно наблюдал за состоянием раненой, но похоже худшего удалось избежать. Рана на плече вообще уже не беспокоила девушку и заживала. Да и на рана ноге хоть и воспалилась поначалу, но вовремя проведённая шаманом промывка крепким горячим вином и обеззараживающие присыпки позволили избежать заражения крови. Гораздо хуже оказалось с дыханием ящера. Валери, видимо, успела надышаться ядовитых миазмов, отчего лёгкие у девушки горели, а голова болела почти не переставая. Голова просто раскалывалась, а успокаивающий сон никак не приходил. Валери не могла уснуть уже третьи сутки, лишь изредка ненадолго впадая в состояние болезненного забытья. Шаман давал охотнице всё более крепкие снотворные растворы, но тупая ноющая боль в голове и груди всё равно прогоняла сон.
В другом углу комнаты на звериных шкурах лежал Мажек. Насчёт его состояния, как это ни показалось бы странным, у шамана было гораздо меньше опасений. Своим хвостом ящер сломал парню обе ноги, но кости удалось удачно вправить, а лубки и плотные повязки зафиксировали разбитые конечности. Пока рано было ещё давать какие-либо прогнозы относительно того, когда Мажек сможет ходить. Но в том, что жизни парня уже ничего не угрожает, Айдас-хуф не сомневался. Мажек мучился из-за болей в раздробленных ногах и тоже, как и Валери получал порции снотворного отвара. Вот только в отличие от девушки он действительно засыпал.
Сейчас шаман вёл урок, не обращая никакого внимания на лежащую в углу комнаты Валери. Скорее всего, Айдас-хуф считал, что необразованная девушка не поймёт ничего из того, что он объяснял своим ученикам. Или думал, что охотница от бессонницы слишком слаба, чтобы прислушиваться к его словам. А может полагал, что Валери в принципе не сможет воспользоваться полученными знаниями. Поэтому Айдас-хуф чертил грифелем на восковой доске сочетания магических рун, которые должны были помочь его старшему ученику Стерх-хуфу освоить технику выхода сознания за пределы бренного тела. Это умение было весьма высокой степенью мастерства шамана, и овладевший им становился способным творить чудеса, по мнению тёмной необразованной толпы.
В качестве задания Айдас-хуф поставил глиняную плошку с водой на высокий неустойчивый табурет. Старший из учеников, мужчина лет двадцати трёх, который провел уже долгие годы в постижении всех тайн ремесла, должен был впасть в транс и сбросить плошку с табурета. При этом тело молодого шамана Стерх-хуфа оставалось неподвижным, действовать полагалось только сознанию. Младший ученик, паренёк пятнадцати лет по имени Анук, сидел на корточках рядом с телом Стерха и отбивал ритм с помощью небольшого бубна.