На трубочном заводе в то время работал слесарем-электромонтером Алексей Петрович Галактионов, талантливый организатор рабочих масс. В 1905 году семнадцатилетний юноша Галактионов вступил в большевистскую партию и с тех пор самоотверженно боролся за свободу трудового народа. В мрачные годы столыпинской реакции царская охранка всячески преследовала А. П. Галактионова. Но ни аресты, ни тюрьмы, ни ссылки не смогли сломить волю молодого большевика к борьбе. В 1915 году он вернулся в свой родной город Самару и возобновил революционную работу. На трубочном заводе он вербовал рабочих в подпольные кружки и руководил нелегальной страховой кассой, которая помогала семьям рабочих, подвергавшихся полицейским преследованиям.
Почти одновременно с Н. М. Шверником и А. П. Галактионовым в Самару приехали из ссылки нелегально, под фамилией Левандовских, большевики Франциск Иванович Венцек и его жена Серафима Ивановна Дерябина. Они также активно вели революционную работу среди рабочих трубочного завода и в кооперативе «Самопомощь».
Здесь же, в Самаре, В. В. Куйбышев встретился со своим старым партийным товарищем А. С. Бубновым. В то время он был одним из руководителей самарской большевистской организации.
Вместе с этими боевыми партийными друзьями Куйбышев проводил подпольные сходки, вел борьбу с меньшевиками и эсерами, влияние которых на рабочих благодаря этому стало значительно ослабевать. Рабочая масса шла теперь за большевиками. Особенно ожесточенная борьба велась по вопросу о революции, о том, как обеспечить ее победу: должны ли рабочие с оружием в руках захватить власть или достаточно им проголосовать и мирно получить власть от буржуазии. Куйбышев убедительно доказывал, что без борьбы достичь этого невозможно. В подтверждение он приводил примеры из истории. Рабочим становилась ясна и понятна необходимость вооруженного восстания.
На заводе готовились к забастовке. Предварительно должен был состояться общезаводской митинг. Накануне Куйбышев собрал большевиков-рабочих. Он говорил им о том, как нужно выступать на митинге:
— Главное, не поддавайтесь на провокации. Этого начальство и жандармы только и ждут, чтобы приступить к расправе. Отпора мы им пока дать не сможем, не в силах.
И действительно, когда начался митинг, полиция и войска окружили рабочих. Начальник завода генерал Зыбин стал угрожать:
— Расходитесь немедленно, иначе прикажу стрелять…
Солдаты взяли ружья на изготовку. Но рабочие продолжали спокойно стоять. Они внимательно выслушали речи Галактионова, Куйбышева и других товарищей и- только после этого стали расходиться. Забастовка была объявлена.
Куйбышев активно участвовал и в общегородской партийной жизни. Он помог восстановить разгромленный жандармами городской комитет РСДРП (б). 6 августа 1916 года в тридцати километрах от Самары, около Красной Глинки, собрались руководители фабрично-заводских большевистских организаций. На этом собрании были избраны городской комитет партии, организационный комитет по созыву Поволжской конференции большевиков и пропагандистская коллегия. Председателем коллегии избрали Куйбышева, а в числе избранных в организационный комитет были А. С. Бубнов, В. В. Куйбышев и Н. М. Шверник.
Необходимость в созыве конференции большевиков Поволжья уже давно чувствовалась. Нужно было установить во всех поволжских губерниях общую тактику по многим вопросам, связанным с войной, избрать областной комитет для руководства всеми большевистскими организациями Поволжья.
Жандармы, предупрежденные провокатором Соловьевым-Сапожковым о созываемой конференции, установили усиленную слежку за самарскими большевиками, особенно за членами организационного комитета. С большим трудом Куйбышеву удалось наладить связь с иногородними большевистскими организациями, согласовать с ними повестку дня, договориться о месте и времени конференции.
Конференция собралась в Самаре вечером 13 сентября 1916 года в доме № 13 по Вознесенской улице (в настоящее время улица Степана Разина). Здесь были представлены большевистские организации Самары, Саратова, Нижнего Новгорода, Пензы, Оренбурга.
Валериан Владимирович условился, что он придет на конференцию последним, чтобы убедиться, не следят ли шпики за домом, в котором собрались делегаты. Он осторожно подошел к месту конференции и, проходя мимо угла квартала, где был расположен дом, заметил подозрительного человека, который, взглянув на него, посмотрел на часы. Против этого квартала был расположен Александровский сад. Вместо того чтобы прямо идти на конференцию, Куйбышев прошел в сад и оттуда стал наблюдать. Вскоре он увидел, что мимо дома прошел другой подозрительный человек, помахивая тросточкой и пристально вглядываясь в окна дома. Затем этот человек снова прошел уже в обратном направлении, так же помахивая тросточкой и всматриваясь в окна. Это окончательно убедило Куйбышева в том, что конференция провалилась.
«Надо во что бы то ни стало предупредить товарищей», — подумал Валериан Владимирович.
Он поднялся с садовой скамейки и в тот момент, когда шпик завернул за угол, одним прыжком перемахнул через садовую ограду и бросился в дом, где его с нетерпением ожидали делегаты конференции.
— Немедленно разойтись! — проговорил Куйбышев, вбежав в комнату. — За нами следят шпики…
Некоторые запротестовали:
— Все это пустяки, ложная тревога…
Убеждать и доказывать не было времени. Куйбышев почти силой выпроводил всех из квартиры. Партийные документы и дела он заставил сжечь, а некоторые спрятал в надежном месте.
Едва все разошлись, явились шпики и жандармы. Они никого уже не застали.
Но через несколько дней А. С. Бубнов, П. А. Стяжкина и другие участники конференции были арестованы. Куйбышева арестовали в ночь на 18 сентября и заключили в тюрьму. Позже в той же тюрьме оказался А. П. Галактионов, Яков Бауэр, Жан Бауэр и другие активисты самарской большевистской организации.
Куйбышева арестовали по паспорту Адамчика. В паспорте значилось, что он сын крестьянина. Это показалось подозрительным: Адамчик не был похож на крестьянина. Жандармы подумали, что они поймали особо важного преступника-каторжанина. Жандармский полковник Познанский на допросе прямо заявил Куйбышеву:
— Вы не Адамчик. Вы бежали с каторги, и, следовательно, мы должны снова угнать вас туда.
Но арестованный продолжал утверждать, что он — Адамчик.
Через несколько дней на очередном допросе Валериан Владимирович признался, что он действительно не Адамчик, а бежавший из ссылки Куйбышев и что никакой каторги ему не смогут дать.
Негодованию жандарма не было удержу. Он кричал на Куйбышева:
— Вы врете! Мы вас разоблачим!
— Господин полковник, не волнуйтесь. Посмотрите ваши архивы. Вы там, наверное, разыщете мои фотографии и убедитесь, что я действительно Куйбышев.
Через несколько минут Познанский вернулся с пачкой фотографий и с точными сведениями о Куйбышеве. Полковник был огорчен: ему не удалось угнать Валериана Владимировича на каторгу. Однако озлобленный жандарм все же отомстил: он добился ссылки Куйбышева в Туруханский край на пять лет, в то время как большинство остальных арестованных пошло в иркутскую ссылку, менее суровую и на меньший срок.
Но прежде чем отправиться в ссылку, Куйбышеву пришлось провести много томительных дней в тюремном заключении. Сколько он передумал за это время! Как часто он вспоминал тех, кто остался там, на воле, и продолжал революционную борьбу! Иногда ему удавалось послать им весточку о себе.
Как-то декабрьским вечером Куйбышев сидел в общей камере. За окованной жестью дверью в глухой тишине порою раздавались резкие, грубые окрики тюремщиков, ответные голоса заключенных, то робкие, пугливые, то смелые, раздраженные. Иногда к двери приближались шаги и кто-то заглядывал в волчок. Куйбышев встал, подошел к оконцу. За окном стояла нудная темнота. Лишь изредка сквозь рваные облака выглядывала луна.