ОБОРОНА АСТРАХАНИ
В то время как на востоке армиям Колчака было нанесено смертельное поражение, на юге Астрахань все еще оставалась под ударами белогвардейских банд. Ее обороняли недостаточно крепкие войска Астраханской группы.
В июле 1919 года Куйбышев был назначен членом Реввоенсовета этой группы войск. Вскоре была вновь организована 11-я армия из войск Астраханской группы и остатков разгромленной 11-й армии, сумевших пробиться в Астрахань после тяжелых боев с белогвардейцами. С 3 сентября Куйбышев временно исполнял обязанности командующего армией. Совместно с Сергеем Мироновичем Кировым, членом Реввоенсовета 11-й армии, Куйбышев в течение нескольких месяцев руководил обороной Астрахани.
Астрахань в то время являлась одним из решающих участков гражданской войны. Находясь на стыке двух важнейших фронтов — Восточного против армии Колчака и Южного против армии Деникина, Астрахань разобщала основные антисоветские силы и мешала их объединению. Вместе с тем Астрахань была звеном, связывавшим Советскую Россию с Кавказом и Закаспием. Она являлась как бы воротами Кавказа, через которые шла советская помощь кавказским народам в их борьбе против белогвардейцев и интервентов, и в то же время воротами Волги, через которые упорно пытался прорваться из Каспийского моря на север, по Волге, англо-деникинский флот. Удержать Астрахань для нас означало сохранить за собой и Волгу с ее богатейшим Поволжьем, и свою связь с Кавказом, и возможность получения нефти, каспийской рыбы, и плацдарм для решительного наступления против белогвардейцев и интервентов, захвативших Кавказ.
В июле 1919 года положение Астрахани стало особенно трудным. Она оказалась в окружении, почти в осаде. В конце июня после долгих, многомесячных усилий белогвардейцам удалось захватить Царицын. После этого большая группа деникинских войск под командованием генералов Улагая и Бабиева стала наступать от Царицына на Астрахань, с северо-востока, по обоим берегам Волги при активном содействии банд контрреволюционных кочевников. Другая группа белогвардейцев под командованием генерала Драцен-ко вторглась с юго-запада в пределы Астраханской губернии и была уже на подступах к Астрахани. С востока почти к предместьям Астрахани придвинулись антисоветские полки уральского и астраханского казачества под командой колчаковского генерала Толстова. С юга, со стороны Каспийского моря, устье Волги блокировал соединенный англо-деникинский флот. Таким образом, относительно свободным остался выход из Астрахани лишь к северу, вверх по Волге и по узкой полосе вдоль Волги. Но и этот выход находился под угрозой белогвардейских войск и английской авиации.
Не менее тяжелая обстановка сложилась и внутри самой Астрахани. Здесь советская власть не имела достаточно крепкой опоры. Пролетарская прослойка среди городского населения была незначительна — всего лишь несколько сот рабочих судоремонтных заводов. Кроме того, в городе жили рабочие водного транспорта и рыбных промыслов. Но это были преимущественно сезонники-крестьяне, крайне отсталые и неорганизованные. В основном тон городской жизни по-прежнему задавали рыбопромышленники, судовладельцы, торговцы, духовенство, мещане.
К тому же в этот окраинный мещанско-купеческий город с его многочисленными монастырями и церквами отовсюду стекался всякий контрреволюционный сброд: бывшие царские чиновники, офицеры царской армии, капиталисты, помещики, дворяне, попы, охвостье антисоветских партий, бывшие полицейские и жандармы, бежавшие от революционного возмездия в надежде найти убежище в Астрахани. Некоторым из этих врагов революции удалось проникнуть в органы советской власти и вести подрывную работу.
И вот в критический момент, когда Астрахань оказалась во вражеском окружении, пришел приказ Троцкого: оставить Астрахань по стратегическим соображениям «выравнивания фронта». Через голову Реввоенсовета 11-й армии из центра в адрес астраханских учреждений полетели телеграммы о срочном свертывании работы, о немедленной эвакуации на север, по Волге. В городе нарастала паника, оживились до тою притаившиеся контрреволюционеры.
Куйбышев и Киров отказались выполнить приказ Троцкого. Они повели решительную борьбу против паникеров и трусов, беспощадно расправлялись с обнаглевшими контрреволюционерами, продолжали крепить оборону Астрахани, помня о том, что Астрахань— это ворота на Кавказ, это клин, мешавший сомкнуться колчаковским и деникинским дивизиям.
Еще до назначения в 11-ю армию Куйбышев всячески содействовал ее укреплению. Так, в июле 1919 года Киров телеграфировал Реввоенсовету Южной группы Восточного фронта о необходимости усилить авиацию 11-й армии, так как она не могла отражать налеты английских воздушных пиратов. В ответ на эту просьбу Куйбышев, член Реввоенсовета Южной группы, сообщил Кирову об экстренной отправке пяти боевых самолетов в Астрахань.
Укреплять 11-ю армию тем более было необходимо, что эта армия, кроме обороны Астрахани, выполняла другую важную боевую задачу. 15 августа советские войска Южного фронта перешли в наступление. Планом этого наступления, в частности, предусматривалось освобождение Царицына от белогвардейцев. И вот 11-я армия, входившая в состав Туркестанского фронта, должна была с юга ударить по врагу, оттянуть на себя часть деникинских войск.
11-я армия под руководством Куйбышева и Кирова успешно выполнила обе боевые задачи: советская Астрахань осталась неприступной крепостью в устье Волги, а из-под Царицына белогвардейцам пришлось снять несколько дивизий, чтобы отражать натиск советских войск с юга.
Руководя 11-й армией, Куйбышев иногда принимал непосредственное участие в ее боевых операциях. Однажды ему пришлось участвовать даже в воздушном бою.
В то время налеты английской авиации на Астрахань часто оставались безнаказанными, так как советские самолеты были настолько изношены и тихоходны, что противник легко уходил от них. Интервенты прилетали обычно звеньями по пять-шесть машин. Налеты производились днем, по одной и той же программе: сначала бомбили аэродром, расположенный под Астраханью, затем речной флот, а под конец проносились бреющим полетом над городскими улицами, сбрасывая оставшиеся бомбы и ведя огонь из пулеметов. Налеты эти причиняли значительный ущерб, а главное, сеяли панику среди населения.
Куйбышев решил дать отпор врагу. Однажды при появлении налетчиков взлетели три советских самолета. На одном из них поднялся Куйбышев. Скорость изношенных самолетов едва достигала ста пятидесяти километров в час. Тем не менее красные летчики отважно полетели навстречу вражеским самолетам, более быстроходным.
В этом бою особую доблесть проявил самолет, на котором находился за пулеметом Куйбышев. Искусно маневрируя, красные летчики сумели подбить одну неприятельскую машину. Остальные бежали, сбросив несколько бомб. Подбитый вражеский самолет, медленно снижаясь, опустился на широкий луг в пятидесяти километрах от места боя. Наши самолеты быстро последовали за ним. Они подоспели как раз вовремя: интервенты, не желая отдавать свой самолет, хотели сжечь его. Оба неприятельских летчика-англичанина были взяты в плен, а самолет захвачен.
С опаской поглядывая на крупную, внушительную фигуру Куйбышева, пленные почтительно спросили:
— Давно ли летает сэр шеф-пайлот?
— Это был мой первый полет, — ответил Валериан Владимирович.
В другой раз ему пришлось участвовать в весьма рискованной экспедиции из Астрахани в Черный Яр, который находился в окружении. Сюда были брошены отборные войска Деникина — белоказачья конница генерала Улагая, кадровые офицерские полки. Черноярский гарнизон второй месяц стойко отражал их натиск. Осажденные изнемогали, но не сдавались. Надо было срочно помочь им, подбодрить их, а для этого предстояло совершить опасный путь сквозь вражеское окружение.