«Душой сборной и всеобщим любимцем являлся Валера Харламов, — вспоминал известный отечественный арбитр Виктор Домбровский. — 14 января у Валеры был день рождения, тогда гудел весь самолет, и тренеры закрывали на это глаза. Можно, конечно, было всё запретить, но всё равно бы втихаря праздновали, так пусть хоть открыто. Кроме того, команде полагались еще три-четыре дня отдыха, и каждый распределял свои силы сам».
Кстати, летать на самолетах Валерий Харламов не боялся, несмотря на то, что в зону турбулентности воздушные машины тех лет попадали гораздо чаще, чем современные. Как-то признался, что выучил расписание самолетов в разные города необъятной страны и мировые столицы как таблицу умножения. Входя в самолет, улыбался, по Высоцкому, «всем в синем стюардессам, как принцессам», «надежным, как весь гражданский флот». «Иногда мне кажется, а иногда и убежден, что именно с этими девушками я уже летал и не раз», — признавался он.
В аэропорту с двойными поздравлениями его ждали родные и близкие. Отец, невеста, сестра. Мама осталась дома готовить вкуснейший обед. Новый, 1976 год обещал быть счастливым. Харламов поставил цель: выиграть второе олимпийское золото.
Вдохновленные успехом в суперсерии, хоккеисты ЦСКА и «Крылышек», составлявшие костяк советской сборной, стали готовиться к Олимпийским играм, которые на этот раз проходили в австрийском Инсбруке. Пожалуй, именно в Австрии были продемонстрированы вся мощь и, главное, несокрушимый чемпионский характер отечественной ледовой дружины.
Австрийский Инсбрук стал первым городом в истории, который удостоился чести дважды принять зимние Олимпийские игры. Первоначально игры должны были пройти в американском Денвере. Однако жители штата Денвер, сочтя завышенными расходы на Олимпиаду, на местном референдуме высказались против их проведения. Турнир было предложено принять Инсбруку, который имел опыт проведения Олимпиад за 12 лет до этого.
Тринадцатый в истории олимпийский хоккейный турнир проходил с 6 по 14 февраля 1976 года. Он начался с предварительного раунда, в котором команды, разделившись на пары, сыграли по одной встрече. Советская сборная, разгромив хозяев турнира австрийцев со счетом 16:3, вышла в следующий раунд. Затем турнир проходил по круговой системе. В нем не принимали участие сборные Канады (из-за продолжавшегося бойкота), а также Швеции, Германии и Норвегии.
Харламов выступал в одной тройке с Михайловым и Петровым. Сборная СССР одержала победы во встречах с американцами (6:2), поляками (16:1), немцами (7:3) и финнами (7:2). Сборная ЧССР также выиграла все свои четыре поединка, однако во встрече с поляками, которая завершилась со счетом 7:1, чехословакам было засчитано техническое поражение 0:1. Дело в том, что по окончании матча у капитана команды Франтишека Поспишила в ходе медицинской проверки был обнаружен допинг.
В итоге перед матчем со своим главным конкурентом, сборной Чехословакии, советская команда имела преимущество в два очка. Чехов устраивала только победа, в то время как нашим было достаточно ничьей. Этот матч вошел в хоккейную историю как один из самых волнительных и интересных на олимпийских турнирах.
Мало кто из специалистов думал, что чехи дадут бой советским хоккеистам: ведь на сборную ЧССР обрушилась эпидемия гриппа, хотя перед турниром всем игрокам сделали прививки от этого заболевания. Вдобавок за два тура до финиша получил травму основной голкипер Иржи Црха, и таким образом команда ЧССР осталась с одним вратарем Иржи Холечеком в составе. Но и у того в день игры температура поднялась до 40 градусов.
Однако чехословацкие хоккеисты не собирались сдаваться и в матче со сборной СССР «взяли с места в карьер». В конце второго периода советская команда проигрывала 0:2 и после удалений Бабинова и Жлуктова осталась втроем против пятерых соперников. Если бы чехи забили третью шайбу, судьба турнира наверняка была бы решена.
Наступил самый драматичный момент игры. Старший тренер Борис Кулагин выпустил на лед трех игроков: Цыганкова, Шадрина и Ляпкина. Против них были брошены лучшие силы противника: Иржи Холик, Мартинец, Штясны, Поспишил и Махач.
Чехи «почувствовали запах крови». Тройка хоккеистов сборной СССР и вратарь Третьяк сдерживали тяжелейший штурм, не покидая своей зоны. «Среди всех моих игр, проведенных на четырех Олимпиадах, особняком, конечно, стоит встреча с чехами в Инсбруке. Этот матч мне больше всех запомнился. Самый тяжелый был, — вспоминал Владислав Третьяк. — Нам всем уже золотые медали на шеи заранее повесили. А тут еще чехословаки с допингом попались, они ходили и умоляли: не забивайте нам много, мы все больные, с гриппом. Мы думали: ну кого там действительно побеждать? И выйдя против нас, как дали нам “прикурить” эти самые чехословаки!» Тройка защищающихся в итоге отстояла свои ворота. Но игроки были настолько вымотаны и обессилены, что, когда они вернулись на скамейку запасных, им пришлось нюхать нашатырь, чтобы не потерять сознание.
Это был переломный момент матча. Окрыленная сборная СССР обрушила на чехов всю свою мощь и заперла соперника вблизи его ворот. Владимир Шадрин на третьей минуте третьего отрезка игры забил первую ответную шайбу, а затем Владимир Петров в середине периода сравнял счет. Однако команда ЧССР олимпийского созыва 1976 года оказалась крепким орешком. За шесть минут до конца матча в ворота Третьяка влетает третья шайба и противник опять вырывается вперед — 3:2. И когда казалось, что удача отворачивается от сборной СССР, проявился легендарный русский характер. Загнав себя в угол, советские хоккеисты умудрились не только отыграться, но и дожать противника. За четыре минуты до конца встречи Александр Якушев снова сравнял счет, а в самой концовке Валерий Харламов, сделав несколько обманных финтов, красивым кистевым броском забил победную шайбу, тем самым подведя черту под блистательным выступлением советских хоккеистов. «Я люблю забивать красивые голы. Вратарь лежит на льду, а шайба — в верхнем углу. Кинул верхом, и мне показалось, что шайба пойдет выше. Никогда бы себе этого не простил. А она влетела под штангу» — так вспоминал об этом «золотом» олимпийском голе сам Харламов.
«Мы не опустили руки — боролись до конца. И сначала сравняли счет (ничья уже обеспечивала нам олимпийскую корону), а потом забили и победный гол — помнили, что весьма важно было выиграть олимпийский турнир убедительно», — вспоминал Борис Михайлов.40
На Зимних играх в Инсбруке Валерий Харламов забросил шесть шайб и отдал три результативные передачи. Однако та, в матче с чехословаками, действительно стала «золотой».
«Тяжелая была игра. Сразу проигрывали, проигрывали… Первый гол был моим просчетом. Милан Новы у меня шайбу отобрал и забил. Потом Глинка забросил вторую. Потом испытание было, когда Ляпкин, Цыганков и Шадрин втроем отбивались от пятерки чехов почти две минуты. Очень тяжелая была игра. Опять же, люди были — Якушев был, был Харламов, которые всё это сделали. В стране тогда такая волна патриотизма и гордости за эту победу была», — вспоминал о тех памятных играх в Австрии Александр Гусев.
— Вы ощущали, что в те годы именно хоккей был нашей национальной игрой? — интересуюсь я у него.
— Да, всё на высоте было. Футбол тоже, но всё равно, хоккей главным был. Когда Олимпиада идет, когда все уже закончили, последняя игра — это хоккей, и все ждали окончания главного турнира игр. Мы ведь последними играли, последними выиграли. Пошли у нас голы. А победную шайбу забросил Валера Харламов. Представляешь, если бы проиграли, какая бы началась буча? Хоккей — это было что-то. Наши руководители во главе с Павловым были на седьмом небе. Тогда Павлов, щедрой души человек, дал нам водки, шампанского. Руководство в Олимпийской деревне в квартирах жило. Послали гонцов к нему, сказали: «Сергей Павлович, надо ребятам отметить победу. Нам-то где взять? По магазинам, что ли, бегать?» Мы играли, а они привезли прилично с собой. Павлов сразу же, без всяких слов, выделил сборной два ящика. Мы пошли в олимпийскую столовую, набрали еды сколько хочешь и принесли шампанского, водки. Махнули стаканами, все счастливы были.