- Понятно.
- Всего у тебя восемь полков пехоты, шесть полков конницы и один гвардейский полк. После шести-семи сделанных ходов, представляющих собой взаимное маневрирование войск и мелкие стычки, следует обозреть полностью поле боя и решить, где необходимо нанести решающий удар.
Дед делает несколько ходов за себя и за воображаемого противника.
- Вот, смотри – левый фланг врага явно слабее центра и особенно его правого фланга, где он сосредоточил свои основные силы, готовясь нанести тебе удар именно там. Видишь?
- Вижу.
- Значит, нужно, при поддержке обоих полков легкой конницы, взломать своей пехотой его оборону на левом фланге и ввести в прорыв тяжелую конницу.
- А как же мой правый фланг, ведь он тоже будет атаковать, а сил у меня там недостаточно? Может сначала укрепить оборону на правом фланге, чтобы ничего не опасаться.
- Оборона – смерть вооруженного восстания, - смеется дед. – Так сказал один великий человек, и он прав. Этот тезис справедлив и для военных действий, и при игре в шахматы. Конечно, обороняясь, можно достичь ничьей, но ведь нам нужна только победа, верно?
- Верно.
- Значит, наносим массированный удар на левом фланге. Для наглядности – садись-ка, будешь играть за противника.
Через полтора десятка ходов положение Робы стало совершенно безнадежным. Его левый фланг был полностью сметен, а силы, спешно перебрасываемые с правого фланга, просто не успевали образовать новый защитный рубеж и, тем более эффективно контратаковать.
- Видишь, тебе уже не до атаки на правом фланге. А твоя разрозненная подмога, поступающая оттуда, быстро перемалывается моими войсками, за счет явного перевеса на этом участке и более плотной концентрации войск.
- Сдаюсь! – и Роба опрокинул своего короля на доску.
Применяя и здесь, обретенные с помощью деда, пространственно-логические способы и методы видения создавшейся ситуации, Роба стал неплохим игроком в шахматы. Но деда так и не сумел одолеть ни разу…
И вдруг дед внезапно пропал. Его не было видно целый день, чему впрочем, никто не удивился – Даниил Модестович, увлекаясь своим очередным занятием, мог просидеть в своем кабинете и весь день. Но вечерний чай был непременным атрибутом его общения с остальными обитателями дачи.
Но когда дед не вышел на свой утренний моцион, включающий легкую пробежку по аллее и умывание в холодной воде ручья, все забеспокоились. Все – это мА и Роба, поскольку пА был в очередном далеком плавании.
Идти в кабинет деда мА явно не хотелось. Она оглушительно стучала посудой на кухне, разговаривала с Робой неестественно громким голосом и даже ходила в сад, пытаясь разглядеть что-нибудь в окне дедова жилья. Не получив никаких результатов, мА подкралась к дедовой двери и стояла под ней минут десять, напряженно вслушиваясь и делая большие глаза Робе, который стоял внизу лестницы. Наконец, она осенила себя крестным знамением и постучала кулачком по двери. Не получив ответа, мА попыталась войти в кабинет. Но дверь была заперта. Сходив за запасным ключом, она, уже в сопровождении Робы, попробовала открыть замок. Однако ключ до конца не вставлялся, мешал ключ, вставленный с другой стороны. Здесь удалось отличиться Робе. С помощью куска проволоки ему удалось вытолкнуть другой ключ, который со стуком упал на пол, и они все же проникли в кабинет.
Там было пусто. То есть, не совсем пусто – мебель и прочая обстановка были на месте, а вот Даниила Модестовича нигде не было. И никаких следов, указывающих на его уход.
Напротив, запертый изнутри замок и закрытое на шпингалеты окно свидетельствовали о том, что хозяин кабинета никуда не отлучался. Чудеса, да и только! И пока мА пошла звонить по телефону в милицию, ушлый Роба принялся разыскивать потайной ход. Не мог же дед просто испариться? Начитанный внук искал непременный, по его мнению, атрибут загадочного образа жизни своего старшего друга и наставника – тайный лаз на крышу дома или скрытый тайник внутри одной из стен. Увы, ни того, ни другого обнаружить не удалось. И вскоре мА позвала его вниз.
- Ничего там не трогай! – закричала она. – В милиции сказали ни к чему не прикасаться и ждать их приезда.
Милицейская оперативно-следственная группа приехала минут через сорок на стареньком скрипящем «уазике» темно-синего цвета, с желтой полосой и надписью «милиция» посередине кузова. Она состояла из четырех человек. Мужчину с коричневой кожаной папкой, вылезшего первым и отдававшим команды другим, Роба определил как следователя. Человек с черным чемоданчиком и в синем комбинезоне с многочисленными карманчиками, чем-то набитыми, на шее которого висела фотокамера с большим объективом, мог быть только экспертом. Проводника с собакой определять было нечего и так понятно. Ну и водитель, который вылез из машины и сразу же стал ожесточенно пинать носком ботинка по ее колесам. Роба впервые видел настоящих сыщиков вживую, а поэтому пристально наблюдал за каждым их движением и ко всему прислушивался. Будет о чем похвастаться в школе.