Дверь закрылась так же легко, как и открылась полутора часами раньше. Время, проведенное в дедовом кабинете, пролетело совершенно незаметно. Два оборота вправо, и ключ вновь был опущен в карман джинсов.
- Надо будет заказать дубликат ключа, - озабоченно подумал Роба, спускаясь вниз и аккуратно минуя ступеньку за ступенькой, - иначе мА может когда-нибудь поинтересоваться, цел ли ключ, а то и перепрятать его в другое место.
Глава четвертая
- Роба! Ро-о-о-ба! – вихрастый мальчуган в темно-синем спортивном костюме с белыми полосками, свесившись с перил второго этажа, призывно махал рукой.
- Ну, чего тебе? – крикнул в ответ ему Роба, затормозив на ходу и чуть не врезавшись в стайку первоклашек, степенно шагавших к выходу с одинаковыми рюкзачками за спиной.
- Понимаешь, Ветров не явился на соревнования, может, подменишь его?
- А, что за соревнования?
- По настольному теннису.
- Да, я уже сто лет не тренировался, к тому же в библиотеку мне надо, точно знаю – завтра меня к доске потянут по лит-ре, а я этого «Муму» даже в руках не держал, только мультик однажды смотрел…
- Ну, это же быстро, - вихрастый был настойчив. – Сыграешь пару партий и двинешь в свою библиотеку. А то нам «баранку» поставят за неявку, а это целых пять штрафных очков – хуже проигрыша.
Роба заколебался. Партия в настольный теннис действительно длилась недолго, тем более по новым правилам – до одиннадцати очков. Пять минут – и готово. Кроме того вихрастый был их спорторгом и от него в большой степени зависело, кто будет взят от класса участником на те или иные соревнования. А Роба неплохо играл в шахматы и собирался выиграть даже школьный турнир, чтобы поехать в Киев на кустовой турнир школьников СНГ.
- Ладно, - согласился он и быстро забежал на второй этаж, перескакивая через две-три ступеньки лестницы.
Вихрастый уже протягивал ему маленькую теннисную ракетку с покрытием красного цвета.
- Здорово!
- Привет!
Они обменялись рукопожатиями.
- Где играют?
- Здесь, прямо в спортзале, на трех столах сразу. Твой стол третий.
- Только, говорю же, я давно не тренировался.
- Это неважно, - вихрастый махнул рукой, - играть будешь с Борькой Пин-Поном, все равно продуешь…
Роба только присвистнул. Борька, по прозвищу Пин-Пон, из восьмого «Б» был чемпионом школы и пятой ракеткой города. Пин-Поном его прозвали, поскольку он именовал настольный теннис только пинг-понгом, с этаким проносным звучанием, терявшим звук «г». И, конечно, выиграть у него было невозможно, даже если бы Роба тренировался и целый год подряд. Его знаменитые, с дополнителным боковым вращением, «топ-спины» считались неберущимися и приводили в панику даже сильнейших игроков страны своими непредсказуемыми отскоками.
- Тогда зачем же…, - начал он разочарованно.
- Сказал же – «баранка» будет! А это все – никаких шансов на выход в одну восьмую. Побежали! Там ждут!
И они понеслись к спортзалу, находившемуся на этом же этаже, но в другом крыле школьного здания.
Зрителей и болельщиков было совсем немного… Еще бы – всего лишь одна шестнадцатая финала – кому интересно… Вот на полуфиналы и на финал зал будет забит до отказа. На ходу на робину футболку со спины вихрастый уже прикалывал белый плотный квадратик с черным номером 23. Пробираясь сквозь жидкую толпу к своему крайнему столу, Роба искал глазами знакомых. Он не хотел, чтобы кто-то из них наблюдал его позор, хотя бы и ввиду явного неравенства мастерства соперников.
И сразу же спина его похолодела… Краем глаза он заметил ее. Она стояла с двумя девчонками из своего класса и кому-то улыбалась. И стояла, аккурат, сбоку от того стола, на котором ему предстояло играть. А улыбалась не кому иному, как его будущему противнику, который показывал различные финты, подкручивая настоящей двухсторонней китайской ракеткой теннисный шарик и заставляя его лететь вверх по замысловатым траекториям.
Да, знай Роба, что здесь будет она, он ни за какие посулы не согласился бы сражаться за этим зеленым столом, тем более с Борькой. Играть-то он умел, но простенько и незамысловато и уж о победах над серьезными противниками точно не помышлял. А она стояла и улыбалась этому длиннорукому пижону, которому Робе предстояло постыдно, скорее даже с нулевым счетом, проиграть.
Пора, однако, пояснить – кем же была эта прелестная незнакомка. В том числе и для Робы. Девочка была рисованной, или скорее кукольной, красоты с пышными распущенными волосами, цвета спелой соломы, и переливчатыми загадочно-изумрудного оттенка глазами. Это уже значительно позже Роба понял, что с такой внешностью можно быть только рекламной моделью. Красивой картинкой на глянцевой поверхности, с овалом классической формы и безукоризненно точно расположенными чертами лица. Истинная же красота нуждается в какой-то асимметрии, в неправильной изюминке, которая цепляет не только чей-то взгляд, но и душу и которая порождает настоящие и бурные чувства.