Роба попытался приподнять его тело, однако голова Графина безвольно мотнулась в сторону, и здесь стала понятна причина его молчания. Часть затылка была напрочь снесена, будто срезана гигантской острой бритвой. Робе стало плохо от открывшегося зрелища, он отвернулся и опустил тело на пол. Поискал глазами причину смертельной травмы и почти сразу же ее заметил. Незадачливый напарник, падая, зацепил затылочной частью своей головы за массивный металлический брус с острой кромкой, лежавший на полке и слегка выступавший наружу. А, поскольку он и не падал, как обычно, а был мгновенно низвергнут двумя сильнейшими робиными усилиями, то эта острая часть и послужила ужасающим острием, легко смахнувшим часть человеческого черепа. Роба едва подавил приступ подступающей тошноты и быстро пошел к выходу. У выхода он даже не стал смотреть на лежавшего боевика, а взял с верстака кусок чистой ветоши и тщательно вытер свои руки, а затем и отряхнулся от возможной пыли и грязи.
Погибших боевиков Роба не жалел. В конце концов, они сами безмотивно старались убить Робу, да и, швыряя гайки навстречу летящим в него пулям, он не предполагал об их дальнейшей смертоносной сущности. И Графина не хотел ни калечить, ни убивать, а, напротив, спасал. Графина было жалко. Роба чувствовал и свою вину в его смерти и сожалел. Хоть и не принадлежал тот к лучшей части общества и даже пытался «кинуть» Робу, но все же был его временным напарником и помогал решить финансовые вопросы. Вот только зря он не послушал Робу и пошел на эту встречу, стоившую ему жизни. В любом случае он был бы убит, если бы Роба не зашел тайком в этот гараж. Не явись Роба – все равно лежал бы у стенки мертвый Графин со своей смешной газовой пукалкой. Но Роба зашел и хотел искренне его спасти. Не получилось. Значит, судьба такая.
Робу пока еще не занимал вопрос, чьи же интересы представляли погибшие боевики. Он не предполагал, что действовали представители двух могущественных преступных кланов, борющихся за влияние на сверхприбыльный игорный бизнес. И продолжение еще может последовать.
А пока он вышел из гаража и огляделся. Снаружи и поблизости никого не было. Роба привычно произвел необходимые манипуляции с чудодейственной пластинкой и торопливо зашагал по узкой тропинке по направлению к автобусной остановке. Буквально через несколько минут подошел автобус, и Роба сел в него, возвращаясь в город. Вышел уже на оживленной городской улице, с тем, чтобы пересесть на трамвай и доехать до своего дома.
На улице привычно слился с общим потоком прохожих и подчинился его суетливому хаотичному движению. Обыкновенный подросток, спешащий куда-то по своим мальчишеским делам… А, что ещё можно было подумать, глядя на его непритязательный внешний вид.
Пролог 2
- Дрянной порох поставляет королевский арсенал, - проворчал воин с очень темным от загара лицом и лихо торчащими в стороны стрелками черных усов, - два выстрела и дуло мушкета зарастает такой гарью, что не только заряд пороха, но и пулю не пропихнешь. И никак не отдерешь этот проклятый нагар!
Зажав ложе видавшего виды мушкета между колен, он с ожесточением пропихивал шомпол в его проржавевшее жерло, поминая при этом дьявола и всех его верных слуг. Изрядно потускневшая кираса со следами многочисленных ударов лежала рядом, наполовину скрывшись в густой травянистой растительности, напоминающей заросли гигантского клевера. На кирасе лежал такой же помятый металлический шлем. Солнце, спустившись со стороны гор, жгло неимоверно, хотя сам воздух был удивительно прохладен.
- Да и толку с него мало, - подхватил солдат со следами оспы на покрасневшем обожженном лице, - с двадцати шагов в буйвола и то не попадешь. У меня вон вообще аркебуза, и пороха идет больше и тяжеленная.
Он с некоторой завистью покосился на мушкет товарища. Его доспехи также лежали рядом и были столь же изувеченными. Оба сидели возле хорошо протоптанной тропы, на лужайке, поросшей высокой плотной травой с видневшимися кое-где каменистыми прогалинами. Вокруг сплошной стеной вздымались тропические деревья, подножия которых поросли высоченным и переплетшимся ветвями и стволами непроходимым кустарником. С востока упирались прямо в редкие белесые перья облаков темневшие заросшим лесом хребты гор, вершины которых белели заснеженными шапками.
- С арбалетом куда сподручнее – и метко и быстро, - владелец аркебузы вздохнул,- но наш лейтенант считает, что туземцы боятся грохота наших выстрелов и поэтому их легче будет завоевать. А, по мне, так проще было бы перестрелять их из арбалетов, да порубить нашими старыми добрыми клинками. Но все арбалеты оставлены на корабле…