- Вон оно что…, - уважительно произнес гориллообразный, - так бы и сказал. Продави ливерку за этим субъектом и доложи через недельку – тогда и определимся.
- Ты что – мне не доверяешь?
- Я по жизни доверяю только двум людям, - важно заявил Бакен, - себе лично и… только себе самому.
И оглушительно расхохотался, страшно довольный своей шуткой. Гоблин тоже засмеялся, но не из подобострастия – шутка действительно оказалась юморной и нестандартной.
Гориллообразный небритый мужчина, со странной кличкой Бакен, был лидером преступной группировки, занимающейся продажей ворованных автомобилей и легализовавшей отмывание преступных денег с помощью казино. Пять из существующих в городе восьми игровых заведений принадлежали ему или контролировались им. А необычное погоняло Бакен возникло из его вполне приличной фамилии Бакенчук.
Гоблин своим обликом не походил на сказочного персонажа. Он был отставным гэбистом, а экзотической кличкой его наградил лично Бакен, любивший давать кликухи своим сообщникам по названиям и именам мифических персонажей. А еще он считался правой рукой главаря, и ни одно ответственное решение без консультации с ним не принималось.
Надо признать, что голова у него работала неплохо. Прежняя служба оставила ему множество разнообразных знаний и умений. Он привык не просто фиксировать факты и явления, но анализировать и вникать в их суть, докапываться до их происхождения и только потом принимать решения.
Глава двадцать первая
Весь день Робе не везло. Утро началось с того, что в душе он перепутал шампунь с краской для волос, которую использовала мА. В результате, причесываясь у зеркала, он внезапно обнаружил, что из блондина превратился в иссиня-черного брюнета. Зрелище было настолько непривычным и страшным, что Роба издал протяжный горестный вопль. Что скажут в школе на это неожиданное перевоплощение? Как минимум, засмеют. О максимуме и возможных санкциях администрации школы даже думать не хотелось. Эмнеста просто публично изничтожит его личное достоинство.
На этот скорбный ор прибежала мА, которая испугалась еще больше Робы. Она в панике стала перебирать различные бутылочки и баночки и, наконец, сунула ему какой-то стеклянный пузырек. «Перекись водорода» – прочел он на этикетке. Затем мА набузовала почти полный тазик горячей воды и вылила туда содержимое пузырька. Минут пятнадцать голова Робы отмокала в этой смеси, а когда он глянул в зеркало вновь, то ужаснулся еще больше. Зеркальная гладь бесстрастно отражала мальчишку со встрепанными волосами всех цветов радуги. Только теперь он понял истинное значение слова «серо-буро-малиновый», применявшееся при определении самого несуразного цвета.
Ей-богу, Ипполит Матвеевич Воробьянинов, по прозвищу Киса из его любимой кинокомедии «Двенадцать стульев» выглядел гораздо краше после своей покраски волос контрабандным одесским зельем. И суетившаяся рядом мА, судя по выражению ее лица, также струхнула не на шутку. Она вновь кинулась разбираться со своими многочисленными флаконами и бутылочками, но далее ничего подходящего не нашла. Да, Роба больше бы и не позволил экспериментировать со своей прической, ведь следующая попытка могла принести еще более неприглядный результат. Хотя, куда уж хуже…
Тогда мА предложила ему побрить голову. Стать лысым? Ну, уж нет! Череп у Робы и так имел не совсем правильную классическую форму, подобную породистым римским императорам. А если его еще и оголить? Сам Фантомас окажется, по сравнению с ним, писаным красавцем. В отчаянии мА заметалась по дому, а затем стала звонить по телефону своему парикмахеру. Роба уныло торчал перед зеркалом, все более и более страшась своей новой внешности. Он не слышал, что сказал мА парикмахер, однако она быстро оделась и выбежала из дома, наказав ему дожидаться ее прихода.
А время шло. Уже через сорок минут должен был начаться первый урок. Роба больше не мог смотреть на себя в зеркало и начал бездумно слоняться по комнатам. Ну, не совсем, правда, бездумно. Он размышлял, какими обидными репликами наградят его одноклассники и знакомые при виде столь отвратительной внешности. Наконец-то он заработает какую-нибудь оскорбительную кличку. Роба стал даже перебирать в уме варианты своего будущего псевдо. Перебрав всех самых несимпатичных мультяшных и киношных персонажей, он перешел к литературным героям. Кощей, Скалозуб, Собакевич, Ирод, Швандя, Иуда, Квазимодо…