Михаил Якушин... Гавриил Качалин... Виктор Маслов... Яркие личности. Большие специалисты. Опытнейшие работники. С их именами связаны многие успехи советских команд. Но ряды могикан редеют. Их остаются единицы. И энергия уже не та, и силы не те. Но всякий раз, когда в той или иной команде возникают трудности, взоры руководителей клубов немедленно обращаются к мэтрам. К молодым же специалистам по-прежнему относятся с опаской. Ну вот хоть убей, не верится, что они «потянут» серьезную команду.
Разумеется, у меня и в мыслях нет внести антагонизм в отношения «отцов и детей». Но все же почему не мог спасти «Шахтер» Артем Фальян, почему и Николай Морозов не удержал команду горняков на роковой черте, и она выбыла из высшей лиги? Почему молодой Олег Базилевич справился с труднейшей задачей?
...Впрочем, если уж говорить о молодых, не лучше ли хоть некоторых из них представить, так сказать, в деле? Ну, хоть того же Олега Базилевича.
Базилевич начал самостоятельную тренерскую работу в Кадиевке. Со скромной, ни на что особенное не претендующей командой. Но именно там он осуществил целую серию научных опытов. Да, ни для кого не секрет, что отличная физическая подготовка футболистов и команды в целом — важнейшее условие успешной игры. Но как добиться ее? Как поддерживать?
Базилевич решает выработать несколько принципиальных моделей тренировочных занятий, с помощью которых он сможет самым эффективным образом влиять на определенные группы мышц и добиваться нужных результатов в самое; короткое время. Другими словами, он отрицает огульный подход к тренировке, предельно индивидуализирует ее с тем, чтобы у одного игрока повысить выносливость, у другого — прыгучесть, у третьего — быстроту реакции и т. д. Тренер использует самую совершенную аппаратуру, ставит десятки опытов, получает необходимую научно объективную информацию.
Он ее пускает в ход и в команде донецкого «Шахтера». Но об этом еще никто не знает. Об этом заговорят позже. А пока... пока идет чемпионат, все удивляются: как это так, на финише «Шахтер» выглядит значительно свежее других? Что случилось? В чем секрет? И именно на финише, когда главный конкурент «Шахтера» одесский «Черноморец» уже изнемогает от тяжкой, длительной борьбы, когда он уже отдает очки кому попало, «Шахтер», напротив, наращивает мощь в каждом матче, догоняет одесситов и значительно их опережает. Так он возвращается в высшую лигу.
...Но это одна сторона дела. Обратимся и к другой. Скажем, к морально-этической.
Базилевич прекрасно понимал, как дорог для команды каждый опытный игрок. Но он также понимал, что современный футбол — спорт огромных нагрузок — не может терпеть никаких послаблений. То, что мы стыдливо называем «на рушением спортивного режима», просто вызывает у него отвращение. И он немедленно, без всякого сожаления, расстается с Паисом, Антоневичем и некоторыми другими, хотя каждый из них и опытен, и умел.
Но не только в этом он видит здоровье команды.
— Задумывались ли вы над проблемой доверия? Мы говорим: команда — это коллектив единомышленников. Значит — доверие. Но какое именно? Если я, спортсмен, поставил перед собой большую цель, значит, я обязан добровольно отказаться от многих житейских искушений. Хорошо, я готов к этому. Но я хочу быть уверенным, что и мой партнер способен на подвижничество. Я хочу верить, что если где-то ошибусь, выдохнусь, запутаюсь, мой партнер будет в состоянии подставить плечо, заменить, подстраховать, выручить. Это тоже доверие. Наконец, если принять за норму, что команда — это 11 воль, 11 равных усилий, 11 одинаковых готовностей полностью отдать все силы поединку, то я хочу быть уверенным, что ни одна из этих составных не откажет, ни один не спасует, ни один не посмеет нарушить игровой план. И это тоже доверие. Такое доверие полностью исключает даже микроскопические проявления эгоизма.
Так мыслит молодой тренер, получивший «Шахтер» в очень сложной ситуации, из которой почти невозможно было выкарабкаться. Но он справился с этой задачей.
...Когда-то, несколько лет назад, когда Валерий Лобановский входил еще в сборную страны, руководимую Г. Качалиным, между ним и тренером возникло теоретическое расхождение. У молодого форварда хватило мужества отстоять свои взгляды даже ценой места в сборной. Я хорошо помню, что именно в ту пору он представлял себе футбол наподобие «скрипичной партии» и настаивал на классическом рисунке. И уж вполне резонно было предположить, что теория, за которую заплачено такой дорогой ценой, въелась в каждую клеточку мозга человека.