– Вдали шумели камыши, казнили парня молодого. Он был красив и молчалив… молчалив, но в жизни сделал много злого…
Валера крепко задумался.
– Видишь? – гордо, словно сам учил Цыганка петь, гнул свое Вилька. – Репертуар – это все. Он герой для них. Потому что рассказывает истории: про беспризорное детство, про неволю, про побеги и расстрелы. Искренне рассказывает. Говорят, что даже Сталин вызывал к себе Утесова, чтоб тот спел ему «С Одесского кичмана…».
– И что? Если петь блатняк, только в шалманах и прославишься.
– Да я не об этом! – возмутился Вилька. – Я о том, что смысл песни важен. И мелодия должна запоминаться. Ну споешь ты свое «Brazil, Brazil»… Пойдет оно в народ? Классика нужна, чтоб выпендриться. А для славы простое надо… душевное.
– Думаешь? – Валера сомневался. Почему отца его слушают с удовольствием? Женечке аплодируют? – Вот голос у него дурной… но поет-то здорово. Потому что придумал свой образ, отличающийся от других, но понятный каждому. Иногда поет тоскливо, аж вынести нельзя, а иногда залихватски-радостно, назло всем.
Хотя друзья остались каждый при своем, Валера всерьез задумался о репертуаре. Криминальную романтику он петь не собирался, но и важность Вилькиных доводов признал. Неожиданно направление задал Эдик Гном:
– Тебе что-то модное, фартовое надо. С импортного винила.
– Это тема! – оживился Валера.
– Только… – Гном с сомнением оглядел друга. – Не тянешь на своего. Красавчик и на ботаника похож… ни один фарцовщик не продаст.
– Поспорим?
– На рубль? – усмехнулся Гном.
– На билеты в кино.
– А давай… – снисходительно хлопнул по плечу Эдик.
На следующий день, Валера представительно подкатил к Гульдену, возглавлявшему барыг на пристани:
– Надо кое-что купить.
Гульден прищурился:
– Ну, допустим. Что интересует?
– Хороший зарубежный миньон. Недавний, еще малоизвестный.
– Ну, допустим, – все так же хитро улыбался Гульден.
– Что допустим? – стал закипать Валера. Всерьез его не восприняли.
– Допустим, я знаю кое-кого.
– И?
– А тебя вот не знаю. – Улыбка с лица Гульдена пропала. Взгляд стал злым. – Совсем!
Неожиданно встрял мелкий шпаненок:
– Да свой он. С Гномом таскается.
Гульден презрительно метнул:
– Который багажники подрезает?
И Валера полез напролом:
– Да! Я с ним. Я Цуна! – удачно вспомнил он недавно заработанную кличку.
– Ну, допустим… Только смотри, Цуна. Хата честная, не кельдым. – Гульден ткнул большим пальцем под ребро. – Засветишь, могут и крякнуть.
Честная хата, о которой говорил Гульден, оказалась плотно упакованной квартирой в особняке на Французском бульваре. Валера решил, что здесь живет или искусствовед, или чокнутый коллекционер. Стены увешаны картинами почти без зазоров, застекленные шкафы с фарфором, несколько разных люстр на потолке. Папа обязательно сказал бы, что мужчине унизительно обрастать вещами. А мама вздохнула и позавидовала. Ей точно захотелось бы обрасти чем-то из этого: вон той козеткой или буфетом из красного дерева.
– Олег, – представился молодой мужчина в фасонистом приталенном пиджаке.
– Валера. – Мальчика чуть смущало подчеркнутое отношение «на равных».
– Антиквариат – увлечение папы, – пояснил Олег, – а белые исполнители расовых стилей – мое.
Валера не знал, что такое расовые стили, но догадался, что такие увлечения стоят больших денег. Вот сын с папкой и приторговывают тем, что самим не нужно.
Комната Олега показалась раем меломана: на длинном столе два патефона и чудо в карболитовом футляре – проигрыватель Эльфа. Вместо привычного книжного шкафа – стеллаж с пластинками. Видно, что делали на заказ: квадратные ниши для пластинок и всякие финтифлюшки, чтоб не выбивался из общего антикварного стиля квартиры.
– Если неправильно хранить, конверты портятся… – отметил Олег.
Над стеллажом висел плакат блондинки в сверкающем платье и ярко-алых перчатках, державшей в каждой руке по виниловой пластинке, подписанный «Patti Page».
– Моя муза, – подмигнул плакату Олег. – Ну рассказывай, что тебя интересует?
Неожиданно для себя Валера выдал:
– Слава. Я хочу стать звездой.
Ему понравилось, что Олег не улыбнулся. Слушал внимательно, не перебивал.
– Хочется уловить то, что скоро станет модным… А я буду первым, кто такое поет.
Олег подошел к стеллажу и стал перебирать конверты. Наконец показал миньон «Nat King Cole. Route 66».