Бой — самая хорошая проверка твоей подготовки, но нельзя забывать о турнире, помня, что в случае победы тебя ждут еще не менее напряженные бои. Умей распределить свои силы и знай, что каждый твой бой может быть финальным.
— Ну вот, — помолчав, сказал Валерий, — постепенно я заговорил уже с мастерами, а не с начинающими, и, кажется, поучительным тоном мэтра, хотя верю, что многие сегодня, надев боксерские перчатки, будут завтра защищать бело-голубой цвет «Динамо», а послезавтра в честь их победы поднимут наш алый флаг и прозвучит Гимн Советского Союза. — И Попенченко вновь задумался, словно вспоминая, как происходит этот ритуал.
— А теперь несколько слов о боксе и о себе. Если хочешь, вроде исповеди.
В детстве я не мечтал стать боксером. Я зачитывался Александром Грином и мечтал только о море. Трусом я никогда не был, но чувство страха мне было знакомо. Летом мы жили на даче — под Москвой. Иногда мама задерживалась на работе поздно, и, когда темнело, я выбегал в сад. Сад большой, деревьев много — страшно, но одному в пустой даче еще страшнее. А прежде чем лечь спать, я зажигал свет во всех комнатах: спать в темной даче боялся.
Лет семнадцати я стал мечтать о подвиге, но случая не представлялось. Я уже занимался боксом и, провожая домой знакомую девушку, все ждал, что на нас нападут хулиганы, но никто не нападал что-то. А как я хотел спасти, защитить свою спутницу!
Давно прошло то время, когда я смотрел на бокс, как на средство самозащиты. Да и никогда я не использовал свою силу вне ринга.
Бокс многому научил меня, помог воспитать характер. Как ошибаются люди, считающие бокс диким видом спорта! Я убежден, что бокс воспитывает мужество, решительность, самостоятельность в большей степени, чем многие виды спорта.
Бокс научил меня быть не только смелым, но и решительным, отстаивать собственное мнение, что иногда гораздо труднее. И, наконец, бокс подарил мне настоящего друга. Имя его — Борис Лагутин.
Право на победу, право быть первым дает только честная борьба. И этому тоже меня научил бокс.
Вместо эпилога
У Валерия Попенченко растет сын, Максим. Ему одиннадцать лет. У того же старого трюмо, память о бабушке, теперь уже подолгу простаивает крепыш Максимка…
Иногда он с разрешения мамы Тани снимает со стенки отцовские перчатки — святую реликвию — и примеряет их на свои крепкие кулачки, посматривая на фотографию отца в форме капитан-лейтенанта пограничного флота с алой лентой через плечо и Кубком Баркера в руках.
А отец с фотографии с улыбкой смотрит на него, как бы подбадривая: «Молодец, сынок! Так держать!..»
После трагической гибели отца он уже не делал смешных рожиц у этой семейной святыни, а сосредоточенно и на полном серьезе, пока, конечно, самостоятельно, «отрабатывает» знаменитую отцовскую стойку…
Я думаю, что не у многих прославленных боксеров сыновья непременно достигали мастерства отцов. Но у Валерия Попенченко, мне кажется, было достаточно упорства и трудолюбия. Хочется, чтобы именно эти черты унаследовал его сын.
Если так произойдет, то я верю, что пройдет время, и под сводами Дворца спорта в Лужниках на очередном Международном турнире на приз имени Валерия Попенченко раздастся спокойный, бесстрастный голос судьи-информатора, приглашающего на ринг очередную пару:
«Вызывается боксер второго среднего веса Максим Попенченко — Советский Союз!..»
И вновь, как когда-то в былые годы, шумно вздохнет переполненный зал и затем воцарится напряженная тишина, какая бывает только во время большой боксерской премьеры.
Валерия Попенченко, мне кажется, было достаточно упорства и трудолюбия. Хочется, чтобы именно эти черты унаследовал его сын.
Если так произойдет, то я верю, что пройдет время, и под сводами Дворца спорта в Лужниках на очередном Международном турнире на приз имени Валерия Попенченко раздастся спокойный, бесстрастный голос судьи-информатора, приглашающего на ринг очередную пару:
«Вызывается боксер второго среднего веса Максим Попенченко — Советский Союз!..»
И вновь, как когда-то в былые годы, шумно вздохнет переполненный зал и затем воцарится напряженная тишина, какая бывает только во время большой боксерской премьеры.