Вообще же паранормальных явлений в пределах Садового Кольца, где до ядерной войны была сосредоточена основная политическая жизнь России, хватало. Например, появление на станции Арбатская таинственного существа Главный Редактор. Сведущие люди утверждают, что это мутировавший Алексей Алексеевич Венедиктов, который действительно до Катастрофы-Катаклизма был главным редактором последней демократической радиостанции «Эхо Москвы». Венедиктову просто не повезло. В день, когда случилось то, что случилось (был четверг), Виктор Шендерович не явился на передачу «Особое мнение», и сам главный редактор решил высказаться в прямом эфире. Разговор почти сразу же перешел на возрождающийся культ личности Сталина. Венедиктов поддержал своих сотрудников — ведущих «Перехвата» Матвея Ганапольского и Сергея Бунтмана, которые только что проиграли очередной процесс по иску внука Сталина Евгения Джугашвили. В эфир дозвонилось несколько радиослушателей. Дискуссия накалилась. Одним словом, Венедиктов никак не мог покинуть помещение студии до 17:45, равно как и не мог прервать на полуслове столь важный для будущего России разговор о необходимости преодоления кровавого сталинского наследия. Гермоворота на станции Арбатская, куда, расталкивая своих сотрудников, устремился Венедиктов, закрылись ровно за минуту (в 17:57) до того, как он достиг совсем недавно построенного выхода на Арбат. Венедиктов начал дубасить в гермоворота, требовать, чтобы его немедленно впустили, и перечислять все свои заслуги в развитии независимых СМИ, в том числе награждение французским орденом Почетного легиона (именно на этом он почему-то особенно акцентировал внимание). Комендант Арбатской остался глух к шуму снаружи, но шум не ослабевал несколько недель, удары кулаков Венедиктова в гермоворота и его вопли не прекращались, а вскоре станцию пришлось покинуть (резко возрос уровень радиации). С тех пор станция захвачена мутантами, среди которых выделяется Главный Редактор. Он имеет характерную шевелюру, очки и клетчатую рубаху со значком ордена Почетного легиона. Бывалые сталкеры говорят, что мутанта легко обмануть. У каждого, гипнотизируемого им человека, он выясняет, признает ли человек причастность Сталина к Указу о семи колосках. Если сталкер признает, Главный Редактор его отпускает. А вот нескольким сталкерам с Красной Линии не поздоровилось.
Глава третья. Еще одно продолжение
После подписания позорного мира с большевиками Новодворская демонстративно подала в отставку с поста советника президента Содружества Станций Кольцевой Линии и заявила, что больше никогда не подаст Логинову руки. После этого она эмигрировала в Арбатскую Конфедерацию, чей президент Твалтвадзе за былые заслуги наградил Валерию Ильиничну Орденом дружбы кавказских народов (их вырезали их крышек консервных банок и украшали древней грузинской чеканкой). Но и тут Новодворская не прижилась. Вначале она подначивала Твалтвадзе разорвать отношения с Ганзой, поскольку там нет свободы слова, а президент пошел на сговор с коммуняками, а также разом объявить войну Красной Линии. Четвертому Рейху и Полису, который Новодворская обвинила в прямом наследовании путинско-медведевскому режиму. Доводы Твалтадзе, что, дескать, войну сразу на три фронта его маломощная Конфедерация не потянет, революционерку с авторучкой наперевес не убедили; она парировала их утверждением, что каждый честный человек должен бороться против сталинистско-нацистско-путинской гидры, и тогда Твалтвадзе сказал, что эта баба может идти воевать сама — с кем хочет и чем хочет, а мужиков мутить нечего: с Полисом они никогда не воевали, с Красной Линией только-только замирились, а у Четвертого Рейха, конечно, дерьмовая идеология, но мужики там нормальные и т. д. и т. п. Новодворская задумалась, но сама воевать не пошла.