- Лерка, о чём ты? - возмутился водитель. Уши его покраснели. - Ты меня слушаешь? Или опять мечтаешь до одури? Ты понимаешь? Мы едем в ЗАГС, - по слогам выдохнул водитель и прибавил скорость. - ГУМ тоже опускаем. В ЗАГС! Подождём, если что...
Объявленная невестой нахмурила брови.
- Я всё поняла, всё: ЗАГС, ужин. - Раздражение вибрирует в ледяном голосе. - Я еду домой.
Валерий ощутил, как по спине расползается холод. Он протянул руку, но не смел коснуться её ладони.
- Лера, - взмолился он. В его висках бьётся жар, - прости меня.
Лера вздыхает и закрывает глаза. Он не отрывает взгляда от её лица, чужого, будто выбеленного гримом.
- Любимая, - просит он, - красуня... В чём моя вина? Ответь. - Голос его плачет, как гитара. - Вернись... скажи, что ты согласна.
С усилием красуня открывает глаза. Вдыхает полной грудью несвежий воздух. Уголки её губ опускаются, под глазами темнеют веки.
- Я? - сказала она и смотрит на водителя. - Я согласна. Только вернуться не могу.
От её взгляда Янович вжал голову в плечи. В её глазах словно зияют бездны ада. Он не может произнести ни звука, горло его с трудом пропускает дыхание.
...Мог ли он знать тогда, что это взгляд смерти? Она скончалась в мгновенье ока, когда рейсовая маршрутка врезалась в джип Яновича, на полном ходу выпрыгнув со второстепенной дороги. Валерия вылетела из салона и подбитой птицей рухнула на бетон. Новые дороги строят только из бетона - для наслаждения быстрой комфортной ездой. Арматура даже не хрустнет от перегрузов дальнобоя. И вот на бетонном полотне, под открытым небом, лежит спиной вверх женщина в синем платье: ноги голые, руки раскрыты и чуть согнуты в локтевых суставах, как у зависающей над волнами чайки. В волосах осколки стекла ловят солнечных зайчиков.
Поздно или слишком поздно Валерий заметил, как оголтелая маршрутка мчится по примыкающей справа дороге. Не успел... не вырулил... И вот на лаковой коже его джипа зияют раны, на капоте смята фара, раздроблено на сотни осколков лобовое стекло. Все тридцать пассажиров взбесившейся маршрутки, как муравьи, цепочкой выбежали на волю и сбились в кучу. Повисла тишина. Куча людей разволновалась спустя мгновение, муравьи разбились на пары и забегали кругами. Водитель маршрутки тоже выполз и закурил. Щёки его налились свинцом, нос распух, как от укуса шмеля, а на голый лоб выкатили капли пота.
Тревожное разноголосье мобильников пронизало звенящую тишину. Девушка с трёхлетним малышом на руках баюкает милым голосом растерянную даму, одетую в белый палантин. Дама кивает и трёт лицо носовым платком, вышитым розочками. От дрожи она не может удержать мобильник и сквозь тонкую бязь платка выплакивает и выкрикивает юной маме имена своих абонентов, которым срочно надо сообщить об аварии, о её тяжелейшем состоянии, о срыве нервов и головной боли. Девушка одной рукой прижала сына к груди, а другой держит блестящий серебром мобильник дамы в палантине и большим пальцем бегает по тусклому экрану. Малыш обнял маму за шею и теребит её волосы, собранные на затылке в тугой хвост.
Водитель пострадавшего джипа открыл глаза, когда два усатых мужика, перебрасываясь афоризмами ненорматива, дёргали его ремень безопасности, головку которого заклинило. Первый усатый, который особенно напирал, только что свернул гайку на ремне и уронил её в центральную стойку. По следам этого происшествия второй усатый выдвинул челюсть и разразился олимпийским гневом, от которого и впитал импульс пробуждения водитель пострадавшего джипа.
- Лера, - придушённым голосом произнёс воскресший водитель и дёрнулся к соседнему креслу.
- Всё... тих-тих, - сказал первый усатый и усадил воскресшего на место. - Сиди... Скорую вызвали. Мало ли...
Валерий сглотнул желчь в горле и ринулся на опустевшее место.
- Лера-а-а, - завопил он что есть мочи.
Второй усатый оказался крепче первого, здоровый простой мужик с рабочими руками. Он дёрнул воскресшего за ремень в джинсах и вдавил в кресло.
- Не скачи, дурны мусиць (дурной, что ли)? А позвоночник что? Сиди... зараз скорая...
Валерий на мгновение обмяк, и только рабочие руки усатого ослабили давление - выскочил пулей из своей двери, опрокинув второго усатого.
Когда Валерий вылетел из джипа, налитый свинцом водитель маршрутки вжал голову в плечи. Виновник подавился дымом собственной сигареты и раскашлялся, закрывая лицо ладонями. Он получил уже трёпку от двух усатых мужиков, особенно напирал второй, здоровый, который угрожал его закопать.
- Я бачыу, як ты за чырвонцам палез пад крэсло, ци пад пидали... бачыу! (Я видел, как ты за червонцем полез пад кресло, или под педали... видел!)