- Я решаю, где проводить допрос и как! - рявкнул «офицер».
- Я ни в коей мере не ограничиваю ваших полномочий! - парировала главная женщина. - Но при отсутствии материалов своей трудовой деятельности я в лучшем случае доведу до вашего сведения теоретические основы бухгалтерского дела, и только.
В глазах Кравчени мелькнула скука.
- Елена Юрьевна, какое отношение вы имеете вот к этим документам? Поясните, - зашёл страж закона с другого фланга, тыча рукой в распахнутую красную папку.
- Поясняю: никакого, - демонстрируя улыбку, пропела главная женщина. - Подписи моей нет ни на одном листе. Комментировать неизвестные мне документы я не могу.
Убедительность главной женщины заставила зрачки опера сузиться до обычного размера. Он потёр подбородок и направился в офис, на ходу бросив:
- Швелёф-ф-ф! Продолжайте допрос свидетеля на её рабочем месте.
Юноша спрыгнул с табуретки, на которую влез, чтобы добраться до верхней полки, и вежливо представился:
- Старший оперуполномоченный, капитан милиции Швелёв Андрей Юрьевич, пройдём...те в ваш кабинет.
Елена Юрьевна от души улыбнулась юному капитану, так, что вокруг глаз сбежались мелкие морщинки.
- Елена Юрьевна, - медовым голосом протянула она. На душе посветлело - общение с молодым человеком, на вид добродушным и интеллигентным, представлялось ей обычным делом. Петя и Лёва были её и детьми, и друзьями, и обожателями. Капитан Швелёв в своём костюме больше походил на старшеклассника, которого заставили надеть школьную форму, чем на милиционера. Он улыбнулся и просиял. Правда, тут же вздрогнул и стал озираться по сторонам. Не заметил ли кто его обнажённой эмоции? - Пойдёмте, капитан, - проворковала главная женщина, увлекая за собой сбитого с толку опера Швелёва, - на моё рабочее место.
Неожиданно, но и майор Кравченя тоже пришёл в доброе расположение духа - ему привели второго заместителя в перекошенной рубашке. У него был жалостливый взгляд, а на лбу взъерошилась жидкая чёлка. Подписи неожиданного фигуранта красовались на всех листах изъятой красной папки, и получилось так, что хотя изначальный план раскрытия экономического преступления рассыпался, зато нарисовался новый, тоже неплохой.
Допрос полился, как весенний ручеёк: Гацко сам ставил себе сети и сам же запутывался в них. На не остывших ещё парах алкоголя он придавал себе значимости и представлялся как самый главный собственник и самый ценный. Просто-таки цитировал афоризмы боевой подруги. Санька выдал все известные ему схемы работы, собственной рукой малюя на бумаге прямоугольники и от них стрелочки к другим прямоугольникам. Майор Кравченя кивал и приподнимал брови. Он добродушно «агакал» и подкладывал под дрожащую руку второго зама всё новые пустые листочки для запечатления схематичных чертежей раскрываемых преступлений.
Майор, наливаясь бодростью, разрумянился, как пекарь у печи. Его профессиональный талант ярчайшим образом проявлялся на классическом субъекте допроса.
Молодой опер Кравченя тщательно составил протокол, присовокупив к нему свежие рисунки Гацко, натягивающие дополнительные статьи. Ну а получить подпись благодарного подозреваемого совсем не стоило ему труда. Триумфом будущего генерала стала фраза: «Увести задержанного!»
Когда Саньку обняли автоматчики, дух его скис, а глаза покрылись слезливым блеском. Он и не запомнил, как оказался в городской тюрьме, где ему предстояло из подозреваемого превратиться в обвиняемого. Бедняга обрёл ясность ума только на месте заключения и принялся проживать свою жизнь заново.
И вот дверь в кабинет главного бухгалтера отворилась без стука. Почти бесшумно через порог шагнул молодой опер Кравченя, заложив руки за спиной. Его быстрый взгляд ударил в лицо подчинённого, отчего тот выронил изо рта заварное пирожное. Сладкий кусочек плюхнулся в недопитый чай, и капитан Швелёв чертыхнулся, насупив светлые брови. По лицу Кравчени пробежала тень, он слегка отклонил голову назад и выдал:
- Гражданка Метлицкая! - Он окрысился на хозяйку кабинета. - Известный вам гражданин Гацко дал правдивые исчерпывающие показания против вас, против Яновича и уволенного Ипатова. Поэтому, Андрюша, - барским голосом обратился он к подчинённому, - повестку на завтра пока ещё свидетелю Метлицкой обеспечь.
Будущий генерал насладился растерянным взглядом капитана Швелёва, который смотрел то на расплывшийся по чайной поверхности крем, то на своего командира.
- Выполнять! - рявкнул на прощание майор и хлопнул дверью. За ним с чувством выигранного боя потянулись автоматчики, за исключением двоих, которые воевали с врагами на кухне. Они давно сбросили шлемы и потешались над Петей, в рамках закона конечно. Бесшлемные так и остались бдить, поэтому Пете не удалось отсидеться за шторой.