Санёк решил раз и навсегда быть осмотрительнее.
- Хорошо, Сергей. Спасибо за науку.
- «Спасибо» скажешь прокурору. В тюрьме «спасибо» нет. Есть «благодарю». Следи за каждым словом. И никогда не в падлу, если чего не знаешь, поинтересоваться. Это приветствуется. Тюрьма - наш общий дом, нам в нём жить. - Артистичные жесты авторитетного вора говорили даже больше, чем слова.
Санёк благодарно расположился на отведённом месте и закрыл глаза, с тем чтобы увидеть мать, услышать её звенящий голос. О жене и сыне боялся думать, так стыдно стало.
Люба в их квартире в этот момент вздохнула, почувствовала - у мужа появилась земля под ногами, собрала волосы в тугой пучок и быстро оделась.
- Всё, всё, мама, Магда Даниловна, - остановила она плач по Саньке, - вы Мишаню покормите, а я к Саньке поеду, еды надо захватить, вещи всякие, носки, бритву. Слезами горю не поможешь, надо узнать всё подробнее. Может, и не так всё страшно. Валере Яновичу дозванивайтесь, каждые полчаса, запомнили? Он что-нибудь придумает, обязательно. - Предприимчивая Люба, взорвав стопку выглаженных простыней, выудила оттуда пачку долларов, отложенных на образование дитяти, и уверено отсчитала пять штук, по пятьдесят каждая. «Со ста никто сдачи не даст, может, где и пятидесяти хватит», - сообразила она.
- Беги, детка, дачушка, - ответила, хлюпая носом, Магда Даниловна. - Может, ты и спасёшь его, дурня беспутного. А Мишеньку, нашего золотку, покормлю, уроки зраблю и буду молиться Господу и его Пречистой Матери.
VI
Санька забыл о прошлом, как будто спал все прожитые годы и вот проснулся наконец в тюрьме, на шхонке. В этом долгом сне он был оптимистом, веселил друзей, за это его и пригрел Янович на своей капиталистической груди и замом своим поставил, чтобы на «Икаре» веселее жизнь протекала.
Так и было, пока однажды шеф не превратился в призрака. Оно и понятно - несчастье в доме, сын дефектным оказался, больным. Санька диагноза точного не знал и избегал любых разговоров о болезни наследника Яновича, оттого что в этот момент дрожь Саньку одолевала непонятная и совесть почему-то подавала свой голос.
Врождённый оптимист и замдиректора по совместительству поотмахивался от сырого унылого призрака пару месяцев и устал. Его Злобность Янович всю энергию вытягивал, жизни людям не давал. Целыми днями и ночами на работе пропадал, отчёты каждый день требовал, праздники запретил, перекуры, народ теперь чуть не под столом кофе пьёт. Премии у народа снимал, кроме любимицы - главбуха, конечно же, и призрака намбер ту - Ипатова, у которого хоть и не родился никто, но призраком он тоже стал вслед за Яновичем, подпевала барский - и только.
Александр Ильич не отставал от шефа - тоже норовил посмотреть на Санькин экран, мол, где экселевские таблицы? Сашок уже два раза чуть не влип: такой бой провёл с орками головастыми, всех уничтожил, остался один Мурикап Великий с девятью жизнями в красном столбике, а тут Ипатов в кабинет залетел - и первым делом к монитору, на ходу очки слетели. Геймер не растерялся - клик по Alt Tab и... На, шпион, таблицу Excel, любуйся, хоть до утра. А панель с «Пуском» Сашок давно в плавающую обратил по сложной компьютерной технологии. Но шпион проницательным оказался, побуравил глазами ЖК-монитор и спросил с нагловатой ухмылкой: «Что это у вас, господин заместитель директора, третий день одна и та же таблица на экране светится?»
Гацко чуть сквозь землю не провалился: во как вражья морда в приложениях разбирается! Но виду не подал, пиджак стоимостью в 500 долларов расстегнул и уверенно бросил в лицо неприятеля:
- Вы, так сказать, Александр Ильич, не забывайте, я не просто должностное лицо, но и учредитель, процентодержатель! И перед вами отчитываться не обязан. И вообще, так сказать, нечего вам тут чужую бесценную информацию сканировать.
Но шпион не унимался, улыбался хитро и шипел, как гадюка:
- Это вы хорошо, господин заместитель директора, вспомнили, что вы должностное лицо, а не боец на передовой. А то сотрудники пулемётные очереди и гул вертолёта из стен вашего кабинета то и дело слышат.
Санька подпрыгнул на кожаном кресле руководителя и выкрикнул, сдвинув сурово брови на переносице:
- Это у меня кулер барахлит! Модель компа давно устарела! Я работать не могу уже!
Ипатов кивнул и жёстким голосом ответил: