В одно мгновение угасли молитвы и свечи. Гроб обступили родные и близкие усопшей, чтобы в последний раз прикоснуться к ней. Первым к белому венчику на лбу припал Слава Кисель и зарыдал во весь голос. Алла кусала губы и следила за минутами. Наконец два служителя церкви нежно обняли безутешного супруга и выволокли его в церковный дворик. На скамье, в тени ветвистых кустов китайской розы, Славу умыли и напоили святой водой. Вот и слава богу!
С подругой Алла прощалась тяжело. Прижав руку к груди, она шагнула к гробу. Тысячный раз она упрекнула себя, что в тот последний тёплый вечер не увезла Леру. Коснувшись губами фарфорового лба, Алла впервые за эти трагические дни плачет, как будто в груди прорвался созревший нарыв из собственных проклятий, как будто подруга простила её и утешает, как прежде. Приятный мужчина оторвался от подопечного и ринулся к супруге. Ему показалось, что она теряет землю под ногами. «Алла, мы же договорились... подумай о малыше», - прошептал он, прижимая жену к своей груди.
- Мама, - расплакался как ребёнок внук великого профессора, оставшись без опеки Константина Задорожного. Он схватил за плечи свою мать и запричитал: - Всё кончилось, пошли домой...
К счастью, никто из присутствующих, кроме самых близких, не разобрал ни одного его слова, иначе Александра сочли бы сумасшедшим. И правда, ему казалось, что мама опять уезжает и оставляет его на бабушку, так обидно и так хочется сесть к маме в рейсовый автобус.
Завидев хлюпающего носом Альку, Алла тут же пришла в себя. Вдвоём с Костей они ринулись к родному мальчику и зависли над ним, как орлы над своим хныкающим птенцом.
Следующей к гробу шагнула бывшая подчинённая новопреставленной, Светланка. Без очков её не узнать, стала она дородная, как купчиха из прошлого века, а на голове модельная стрижка. Светланка коснулась губами венчика и тут же отпрянула от гроба, забыв перекреститься. Её место занял глубокий старик Пётр Миронович, тоже бывший подчинённый, который с придыханием склонился над усопшей и пробормотал: «Что же ты, дочка, здесь должен лежать я...» Но его тоже никто не услышал, кроме усопшей и ангелов над ней. Следом потянулись соседи, одноклассники и люди с незнакомыми Алле лицами, отчего она растревожилась.
Цепь замкнула незнакомая девушка, худенькая, закутанная в чёрную шаль, как правоверная мусульманка. Алла вздрогнула и напрягла спину. Незнакомка тянула за собой седого коротко остриженного мужчину с мрачным лицом, который едва переставлял ватные ноги и смотрел на гроб потерянным взглядом. В мужчине едва угадывался бравый Янович. Первым врага признал Алька. Злоба ударила ему в виски, а глаза вспыхнули яростью. «Вон отсюда!» - сдавленным голосом вскричал он и выпятил грудь, и мрачный Янович зашатался.
- Прости и позволь, - взмолилась девушка, которую приняли за мусульманку, и шагнула навстречу разъярённому Альке.
- Сынок, позволь, - поддержал незнакомку Константин Задорожный. - И прости.
- Мы в доме Божием, - подключилась Алла, сжимая руку Альке. - Прости. И позволь. - По граниту пола стукнули её каблучки.
Настроенный на бой рыцарь опустил глаза. Ну что ж, если она так хочет...
Мрачный Янович вырвался из рук своей спутницы и прильнул к любимой суженой, так и не ставшей ему женой.
- Я знаю, ты слышишь меня. Ты - рядом. Я убил тебя. Я - чудовище. Но любовь наша прекрасна, убить её невозможно. Даже я не смог. - Янович сглотнул новый комок боли и продолжил: - Почему ты не поверила мне? Почему не взяла с собой? Я готов страдать, но смириться - нет! - С каждым словом он наклонялся всё ниже, и вот уже казалось, он дышит в лицо новопреставленной.
Рука священника легла на плечо сгорбленного Яновича, и он всем телом ощутил твёрдость божественной десницы.
- Мы все стоим у таинственной двери, - сказал батюшка, отстраняя Валеру от гроба. - Всем суждено пройти через неё. Варвара теперь пребывает в нездешних обителях. Назад пути нет. Может быть, кто-то из нас уже сегодня последует за ней.
- Нет. Это несправедливо, - ответил Янович и скривил лицо. Ему казалось, что на губах его разлилась желчь и затекает в горло. - Она так молода. И не успела ничего... пожить не успела.
- Брат мой, ты давно не был на кладбище. Посмотри на могилы, и увидишь, кого больше, молодых или старых, лежит в земле.