Тот погрузился в себя и почти не ел. Дни напролёт он проводил на центральном кладбище в обществе новой подруги из злосчастного микроавтобуса. С ней же он общался по телефону каждый вечер, а родных почти не замечал, даже Мишу.
У Снежаны не осталось сил разделять страдания отца, ей самой хотелось прильнуть к сильному мужскому плечу, но из прежних рыцарей остался только Миша, который утешал и, не страшась смерти, защищал королеву своего сказочного мира. Малыш был абсолютно счастлив рядом с ней, поэтому прощал отцу холодность.
Снежана боялась признаться себе: наконец в доме Яновичей водворилось благополучие, свалилась пьяная обуза и так легко дышится, но по-прежнему замирает сердце при позвякивании ключей в замке входной двери. Она с детства по звуку отпирания входной двери научилась определять, пьяна ли мама.
Ей было непонятно, почему приятные воспоминания о маме стёрлись из памяти. На ум чаще приходили картины, где мама бранилась или адски хохотала. Анастасия Сергеевна уверяла, что со временем мерзость потускнеет, а приятные воспоминания, напротив, окрепнут. Снежана пыталась поверить. Она стряхнула пыль с альбомов, страницы которых обклеены мамиными фотографиями, и погрузилась в чёрно-белый мир. Мама совсем юная. Улыбается на каждой карточке и смотрит Снежане в глаза. Снежана сморщила лоб и потёрла пальцем мамин портрет, но ни одной родной чёрточки не нашла: красивое гордое чужое лицо.
Всего одно фото с папой на последней странице. Папа и мама стоят рядом, плечом к плечу, на открытой сцене городского парка. Счастливые. Таких родителей Снежана не помнит. Мама наклонила голову и чуть присела, но всё равно она немного выше папы. Он выпятил грудь и, кажется, приподнялся на носках светлых туфель. Наверно, их щёлкнули перед свадьбой. Поженились они молниеносно, летом, и уже зимой родилась дочь. Снежана выдрала карточку и еле успела сунуть её в карман, как в дверях кабинета появился отец. Впервые за пять дней после похорон он увидел дочь.
Отец сел рядом на пол и резким хлопком закрыл старый альбом.
- Всё, доча, - сказал он и обнял свою девочку. - Собирай свои вещи. Завтра переезжаем в новый дом. Надо начать новую жизнь. Мебель оставляем здесь. Никаких воспоминаний.
У Снежаны ёкнуло сердце.
- Анастасию Сергеевну, - продолжил отец, - я уговорил. Она навсегда переезжает к нам. С пропиской. Для её книг комнатку выделяем, и спальню ей отдельную с душем, рядом с детской. Сегодня мы с Верой детскую вашу обставили. Самая большая спальня. У тебя кровать винтажная, в бантиках. И шторы в тон покрывалу. А у малыша кровать - гоночная машина: спинка кровати в виде спойлера, борта высокие по бокам, словом, надёжная и здорово смотрится. У тебя отдельный кабинет. Тоже сегодня полностью обставлен.
Снежана смотрит на отца заворожённо, даже рот чуть приоткрылся.
- Не переживай, - чмокнул её отец. - Мы опирались на советы дизайнера. Я ему только сказал, что ты очень красивая и любишь классику. Себе оборудовал закуток: одно окно, один стол, один диван. Буду там обитать и работать. Кухню встроили давно, так что жить можно. Правда, вторая часть дома пустая, эхо разносится, но это временно, надеюсь, там скоро внуки забегают.
Снежана вспыхнула и опустила голову. Как ему сказать, что она не передумала и уезжает с Сергеем? Они этой ночью «болтали» по сети месседжами. Как объяснить отцу, что у неё своя жизнь и своя семья? А Миша - его сын! Пусть сам спит с ним в одной комнате. Пусть утешает и читает перед сном, а ночью меняет памперс и поит тёплым молоком, а когда придёт осень или весна - убывает в санаторий на реабилитацию.
Жёсткие слова правды не посмели слететь с её языка - у отца слишком жалкий вид: сутулая спина, виски и макушка побиты седыми штрихами, а глаза блестят болью. «Засыхает, как надломленный сук», - подумала она и обняла родного человека в чёрной, не по размеру большой рубашке. Янович повис на плече дочери и расплакался как ребёнок.
V
Дней пять Сергей из дома не выходил: накурился вдоволь и набренчался на гитаре. Разик с одноклассниками в мяч погонял и так окунулся в детство, что почувствовал приближение выпускных экзаменов. Утром встал рано и на умиление матери погрузился в заброшенную дипломную работу.