Он впервой охотился по следам. Прошлой зимой не было ружья: отец подарил его на день рожденья этим летом. И если раньше он просто так пропадал в лесу да иногда ходил с соседом на рябчиков, то теперь сам стал охотником.
Отец предложил тогда выбор: велосипед или ружье? Очень хотелось велосипед, но Валерка почти не колебался. Неужели сбудется его мечта и он заимеет ружье? Не шутит ли вот только отец? Он ведь не одобрял Валеркино «лесничество» — в семье не было охотников, и Валеркина любовь к лесу настораживала домашних.
Так Валерка стал обладателем отличной одностволки. Потом появились хлопоты с охотничьим билетом. В общество охотников Валерку могли принять только при условии охоты в промысловых угодьях, да и то, чтоб вместе с отцом.
Промысловые угодья имелись в их районе, но отец не был охотником, и никакие уговоры не помогли. Валерка приуныл. Несколько раз ездил он в общество, упрашивал, повторял назубок выученные правила охотминимума, но ничего не добился.
Тогда отец поговорил с председателем, и Валерку, в виде исключения, приняли, правда, ружье зарегистрировали на отца и с него же взяли подписку об ответственности за сына в случае какого-нибудь происшествия.
…Валерка разошелся вдоль опушки, когда заяц неожиданно повернул в лес. По узенькой тропинке зверек выскочил на лесную дорогу, и следы на ней были до того ровны и часты, что казалось, будто косой прострочил их на швейной машинке.
Первой заячьей хитрости Валерка вначале не заметил и остановился только перед нетронутым снегом на дороге — русак повернул по своему следу обратно. Так вот она — «двойка»: Валерка вернулся и, зная, что теперь он недалеко, стал внимательно отыскивать глазами сметку — большой прыжок зайца в сторону от следа.
Русак прыгнул в лес метра на три, прямо за куст. Следующий прыжок был тоже велик, а потом… Валерка вдруг увидел его самого. Заяц неприметно лежал под большой сосной, почти невидимый на фоне коры. Валерка оторопел — вот так, всю осень ходить и не встретить ни одного, а тут, по снегу, как в сказке, в первый же день, не то что выпугнуть, а набрести на лежащего, да прямо перед собой.
Он поднял ружье. Колотилось сердце, заяц был на мушке, и стоило нажать курок…
И словно всколыхнулось что-то в памяти: встали перед глазами маленькие серенькие зайчата, которых таскали по деревне мальчишки. Комбайнер Володя отдал тогда, чтоб вырастили, а они умерли, потому что их тискали целыми днями и почти не кормили. Вспомнилось все это ему и сейчас; видя так близко живого, уцелевшего от стольких бед зверька, возможно, единственного в ближнем лесу, он медлил и не стрелял.
Заяц был совсем близко, Валерка зачарованно разглядывал настороженный черный глаз, прижатые ушки. Наконец русак не выдержал, вскочил и, взметнув снег, нырнул в молодые елочки. Валерка вздрогнул, мотнул ружьем ему вслед и, высоко подняв ствол, нажал спуск. Гулко ударил выстрел, и заяц, еще более напуганный, замельтешил меж деревьев, смешно подкидывая зад.
Валерка опустился на колени около лежки. Углубление меж корней сосны было теплое и сухое: несколько рыжих волосинок и неглубокая ямка — все, что осталось от зайца. Он оглянулся — не видел ли кто его охоты? Потом вышел на дорогу, рассмотрел получше следы, запоминая, как располагаются отпечатки, и, вздохнув, пошел из леса…
Ожила деревня: весело носились по улице собаки, радуясь и взлаивая; была уже исслежена вдоль и поперек дорога, а из каждого дома встал ясный и высокий столб дыма. У кого-то истошно мычала корова, малыши лепили снеговика, катая от забора к забору курыши[1] снега.
Мать встретила на крыльце:
— Чего скоро как? А где же зайцы?
Валерка глянул виновато на мать, шмыгнул носом.
— Промазал я, мам… Есть зайцы, да промазал. — Он снял ружье и отер вороной ствол.
— Эх, ты… — мать качнула головой. — Ну, да бог с ними, что уж тут. Иди в избу, у меня чай готов.
Первый волк
Заяц выскочил неожиданно, Валерка замешкался и не успел выстрелить. Он стоял и ругал себя за неосторожность и медлительность, но делать было нечего, и, вздохнув, он снова пошел по совершенно свежим теперь следам. Заяц не спеша уходил глубже в лес.
— Ляжет или не ляжет? — думал Валерка. — Вечер скоро, вполне может прямо на жировку отправиться…
Он уныло брел по следам и очень оживился, увидев вскоре заячью «двойку». Быстро отыскав продолжение следа после сметки, он пошел осторожней, крепко сжимая в руках ружье.