– А какие у вас основания претендовать на чин младшего офицера? – Држич уже пожалел, что принял этого странного оперативника.
Архивариус молча положил перед Александром папку и замер в почтительной позе ожидания. Тот нехотя открыл ее и увидел, что к просьбе о повышении подколот брелок в форме треугольного щита. На щите был изображен кельтский крест. Држич сразу узнал брелок Поля. Не веря своим глазам, Александр перевернул брелок. На обратной стороне он увидел монограмму. В свое время им с Полем пришлось несколько суток просидеть в вонючем подвале. Именно тогда, томясь от безделья, Држич выгравировал эту монограмму на брелоке напарника.
Архивариус, не мигая, смотрел на Александра, ожидая его решения.
– Я рассмотрю ваше прошение, – пообещал Држич. – Оставьте мне все эти документы. Но… Я почти не знаю вас. Для более короткого знакомства приглашаю вас на ужин. Мой напарник, офицер Джокер, назначит вам время. Визит этот, как вы понимаете, частный, поэтому…
– Можете не объяснять, сэр!
Архивариус поклонился и вышел. Држич проследил, как Джокер, не выдавая своего изумления, объяснила агенту местонахождение дома Држича и дала ему несколько ненавязчивых советов, вызвавших легкую улыбку Архивариуса. Потом Александр попросил Елену зайти в свой кабинет.
– Тебя не затруднит сварить нам кофе? – спросил он напарницу.
Женщина подошла к кофеварке, быстро и ловко приготовила напиток, покрыла скатертью журнальный столик, после чего выложила на блюдце печенье.
– Все готово, босс!
– Ты знаешь, Джокер, вечером мне предстоит встреча. Время еще не определено, и я надеюсь, что до этого мы успеем принять юношу, которого ты сейчас видела. Однако если обстоятельства изменятся, задержи его до моего возвращения.
– Я просмотрела его досье, – созналась Елена, – ничем не примечательная личность. Принят в Службу по просьбе влиятельного родственника, Министра транспорта и коммуникаций. Послужной список удручающий: он ухитрялся проваливать даже мелкие и несложные задания. На нем сразу же поставили крест. Он, как я поняла, используется в отделе как курьер, снабженец и мальчик на побегушках. Чем он заинтересовал тебя?
– Наверное, тем, что на нем «поставили крест».
Тут раздался звонок внутренней связи. Александр активизировал голографическое изображение, но его линии вибрировали и расплывались так, что с трудом можно было различить облик старшего офицера Кагана.
– Привет, Алекс! – голос Кагана плыл и вибрировал так же, как его изображение, – что у тебя с электроникой? В твой кабинет невозможно выйти ни по одному из каналов.
– Это у тебя надо спросить, Марк, ты же у нас начальник технического отдела.
– Можно к тебе зайти?
– Заходи. Угощу хорошим кофе.
– Уже бегу.
Вскоре в кабинет легкой походкой вошел высокий рыжеволосый красавец, которого не портили даже многочисленные веснушки, обильно усыпавшие лицо и руки. Легкая седина на висках скрывалась огненным цветом остальных волос. Он галантно поклонился Елене, поблагодарил ее за кофе и радостно потряс руку Држича.
– Можешь мне не верить, Алекс, но я рад, что ты вернулся. Без тебя здесь невыносимо скучно. Поздравляю с назначением. Ты выдернул кресло из-под моего зада в тот самый момент, когда я собирался расположиться в нем. Впрочем, тебе всегда везло. Мне бы твою энергию. О чем сегодня будем спорить на совещании? Что-нибудь неожиданное?
– Кадровые вопросы и исполнительская дисциплина.
– Ого! Это что-то новое! Хватка карьерного чиновника. Кстати, о дисциплине. Ты не того уволил. Бедняга Шварц выполнял мой приказ. Мне на него наплевать: уволил и уволил, но наказывать-то следовало меня. Готов написать объяснительную, получить выговор. Мы тут немного распустились без тебя и Гонщика. Ничего, Толстуха, вскоре всем порастрясет их жировые складки.
– И что же ты напишешь в объяснительной? – заговорчески подмигнул Кагану Александр.
– Все, что положено! Не могу же я написать, что очень хотел заранее узнать обо всех замыслах моего нового начальника. Распишу, как я озаботился его безопасностью, как приказал холить и оберегать его бесценное здоровье и все такое… Превысил полномочия, виноват. Наказывайте!