– Заткнись!
На мгновение Орхидей опешил, но через минуту злоба вновь исказила его лицо, и он завопил:
– Да ты знаешь ли, кто я?
– Уймись, Орхидей, – властно приказал Александр. – Я отлично знаю тебя. Но ты пока не знаешь, зачем нужен мне. Да будет тебе известно, что я собираюсь повесить тебя на стене, как только у меня испортится настроение. Если до этого ты станешь вести себя прилично, я обойдусь без пыток, но твоя брань может сыграть с тобой дурную шутку. Я прикажу тебя пытать, а потом, полумертвого, повешу в железном ошейнике. Такая вот, знаешь, у меня привычка.
Кажется, сын Пинилопа испугался. Тут заговорила Елена.
– Знаешь, дорогой, он совсем не забавен, – томным голосом обратилась она к мужу. – Я надеялась, что он такой же шут, как его отец, но, хотя он тоже дурак, он совсем не забавен. Интересно, кто-нибудь говорил ему, насколько он отвратителен? Думаю, нет, иначе он не пребывал бы в блаженном неведении. Можешь его повесить. Мне он неинтересен. Но если ты вздумаешь его пытать, запомни, мое место в первом ряду. Я не намерена пропустить веселое зрелище.
– Конечно, княгиня, – отозвался Држич.
Лениво зевнув, он приказал увести пленного.
Для Орхидея такое поведение князя Ли явилось полной неожиданностью. Он был уверен, что его пленение вызвано желанием получить сведения об армии Ранка. Теперь он испугался по-настоящему, но, когда его выводили, на его лице мелькнуло мстительное выражение.
– Пойдем отсюда, девочка! – устало сказал Александр. – До штурма разговаривать с пленными бессмысленно. Они уверены, что Ранк первым же ударом сметет стены замка, после чего оба вновь окажутся на свободе. С Ферстом мы поговорим после первого штурма, когда сможем рассказать ему о бессилии могучей армии. А Орхидей достаточно напуган. Он проведет бессонную ночь, вспоминая твои слова.
– По-моему, он даже омерзительнее, чем его отец, – поежилась Елена, выходя из камеры.
– Просто Орхидей глупее. К тому же он явно закомплексован.
Они не стали спускаться в подземный переход, а вышли из башни во двор замка. Здесь оказалось значительно теплее, чем в сыром подземелье. На небе сверкали яркие звезды, а со стен слышалась негромкая перекличка дозорных. К ним подошел прогуливавшийся капитан Ши. Он поприветствовал княжескую чету, а потом, смущенно кашлянув, спросил:
– Вы позволите задать вам один вопрос, князь?
– Спрашивайте, – любезно согласился Држич.
– Как вы поступите с барбаканом, когда начнется осада? Это самое слабое место замка. Подъемный мост простреливается с двух сторон. Защитники барбакана неминуемо погибнут, если не от оружия противника, то от голодной смерти. А оставить его опасно, под его прикрытием враг может разрушить проездную башню. Что же вы намерены делать?
Елена насторожилась. Заданный вопрос уже несколько дней приходил ей в голову, но она все никак не решалась задать его мужу. Сейчас она с нетерпением ждала ответа.
– Я не намерен оставлять барбакан, – спокойно объяснил Александр. – Это хорошее, надежное укрепление. Оно очень сильно осложнит маневры противника при штурме. Я нашел способ превратить слабость башни в ее силу. Наберитесь терпения, капитан. Как только начнется осада, я покажу вам, каким способом возможно не только доставлять в барбакан припасы, но и менять его защитников.
– Вы разожгли мое любопытство, – с легким поклоном признался Ши. – С нетерпением стану ждать разрешения этой загадки. Спокойной ночи!
Капитан бодрым шагом направился к казармам. Држич, проводив его взглядом, повернулся к жене. Ее лицо не сулило ему ничего хорошего. Елена вовсе не собиралась ждать армии Ранка, чтобы получить ответ на вопрос. Она желала услышать объяснение немедленно.
– Так что же ты придумал, любимый?
Александр сдался, уловив в ласковом вопросе недвусмысленную угрозу. Он повел жену к кузнице Гаги, по дороге объясняя суть приспособления, которому предстоит связывать барбакан с крепостью. Предложенное Валетом решение оказалось удивительно простым, но, безусловно, эффективным, а сохранение барбакана в качестве действующего укрепления усиливало и без того немалую мощь твердыни.
Глава XXII. Первый штурм
Еще два дня замок жил спокойной размеренной жизнью. Завалы и камнепады, устроенные гвиллионами на горном отрезке пути, сильно задерживали продвижение армии Ранка. Но утром третьего дня со стен замка услышали приближающийся гул. Солнце еще не успело разогнать предрассветный туман, а в крепости все уже приготовились к отражению штурма. Заранее предупрежденный Торговцем сплетнями о времени атаки, Држич ожидал встречи с противником.