Решив позже устроить Хайе хорошую выволочку и объяснить вождю племени, что боевые укрепления не место для зевак, Држич вскочил на парапет. Опершись на зубец, он стал осматривать лежащий перед ним в руинах лагерь противника. Рядом с ним свистнула стрела, прилетевшая из-за барбакана. Там имелось несколько укрытий, выбранных снайперами Ранка для слежки за подъемным мостом. Туда сразу же полетел снаряд со стены, которую несколько минут назад покинул князь.
А тем временем Елена, совсем уж было решившая, что на ее участке сражение закончено, с изумлением обнаружила, что большая группа рыцарей, прикрываясь щитами от стрел, пытается подтащить поближе к разрушенному ограждению лагеря катапульту, извлеченную ими из каких-то тыловых резервов. Тащить тяжелую машину по изрытой, заваленной трупами земле оказалось нелегким делом, но разъяренные учиненным погромом рыцари упрямо волокли катапульту на боевую позицию.
Елена внимательно следила за действиями врага. Стрелять по движущейся цели не имело смысла, следовало дождаться, пока машину установят и начнут готовить к выстрелу. Княгиня знала, что успеет накрыть цель прежде, чем рыцари метнут снаряд в замок. Тут за своей спиной она услышала истошные вопли. Обернувшись, она увидела, как по стене бежит, размахивая руками, темнокожая женщина, та самая, что вызвала ее раздражение, пытаясь набиться княгине в наперстницы.
– Убит! Князь Ли убит! – вопила женщина. – Беда!
Елена метнулась навстречу кричавшей, схватила ее за плечи и резко тряхнула.
– Замолчи, дура! – прошипела Елена. – Не мели чепухи.
– Убит! – выпучив глаза, продолжала кричать женщина. – Я сама видела. Его сразила стрела на проездной башне. Он рухнул с парапета, как срезанный колос. Беда!
– Уберите отсюда эту сумасшедшую, – холодно приказала Елена подошедшему к ней гоблину, – да заткните ей глотку, иначе она переполошит весь замок.
Ее удивило, насколько спокойно и ровно звучит ее голос, в то время как противный холодок постепенно поднимается откуда-то изнутри к сердцу. Гоблин сграбастал в охапку женщину Ло-су и поволок ее в сторону башни. Только тут княгиня поняла, что двинулась за гоблином, собираясь бежать к проездной башне. Она скрипнула зубами, но заставила себя вернуться к бойнице. «Этого не может быть», – как заклинание повторяла она в душе, молча глядя на усилия рыцарей, все ближе продвигавшихся к ограждению лагеря. Наконец они нашли место, показавшееся им подходящим, и принялись готовить машину. Елена, не спеша, произвела вычисления и отдала приказ навести на цель катапульты. Она не хотела рисковать, поэтому выпустила подряд три снаряда. Сначала увесистый булыжник разнес в щепки вражескую машину, затем на обломки упал бочонок с зажигательной смесью, а в довершение всего оставшихся в живых рыцарей добила шрапнель. Вот тут княгиня Ли почувствовала, как у нее дрожат и подгибаются ноги.
– Идите, – услышала она над ухом голос гоблина, командовавшего одной из катапульт. – Здесь бой уже закончен.
Она не заставила себя упрашивать и побежала по стене. Из глаз ее покатились слезы, а во рту появилась противная горечь. Краем глаза она заметила, что воины, мимо которых она мчалась, с удивлением смотрят ей вслед, и поняла, что женщина, к счастью, не начала орать прежде, чем добралась до места, где находилась княгиня.
Елена взлетела по лестнице проездной башни, где сразу же уткнулась в грудь Валета, собиравшегося спуститься вниз.
– Что случилось, девочка? – спросил он
– Мне сказали, что ты убит. Стрелой. Упал с парапета..., – лепетала она, всхлипывая и заливаясь слезами.
– Еще чего! Никто меня не убивал. Я действительно спрыгнул с парапета, чтобы увернуться от стрелы, но не потому, что она попала в меня. Кто посмел сеять панику?
– Женщина Ло-су, – бормотала Елена, пряча лицо на груди мужа, чтобы воины не видали ее слез.
– Я прикажу всыпать ей двадцать пять плетей, – грозно прорычал князь Ли, а потом сменив тон, наставительно добавил: – Запомни, девочка, когда меня убьют, я сам сообщу тебе об этом. Информацию от любого, кроме меня, можешь сразу же считать заведомой ложью.
– Больше не буду… верить, – шептала она, – только тебе, Валет, верить… буду.
– Иди-ка ты в донжон, девочка, – мягко улыбнулся Александр. – На сегодня ты отвоевалась. Скоро я приду к тебе. Очень скоро.