– Не хами, Алекс! И не прикидывайся лейтенантом-первогодком, впервые ступившим на борт боевого корабля. Ты сам знаешь, или догадываешься, что имеющаяся у нас информация не подкреплена неопровержимыми доказательствами. Это раз. Все заговорщики давно уже окружили себя преданной им охраной. Это два. Я послал бы за пределы Галактики все сантименты и не арестовал, а уничтожил бы их всех (а там – пусть меня судит военный трибунал), если бы не две следующие проблемы. Это три.
– Есть еще кое-что, а именно: отсутствие полной уверенности в том, что вам известны все заговорщики и истинные их предводители. Это четыре, – меланхолически уточнил Александр.
– Вот именно, – прорычал Карлов, – и я надеялся, что ты поможешь восполнить этот досадный пробел, а не станешь охотиться за мифическими контрабандистами.
– Давайте сначала рассмотрим вторую проблему, – примирительно предложил Држич.
– Изволь! Ты хоть представляешь себе, что такое план Ипсилон?
– В общих чертах, – безмятежно сознался Скунс.
– В общих чертах! – возмущению адмирала не было предела. – Это неприступная крепость, вооруженная по последнему слову техники. Почему я оставляю свой боевой корвет на дальней орбите, но все равно не могу спокойно заснуть? А потому, мой милый Алекс, что из этого проклятого Ипсилона можно дотянуться до корабля, чтобы заставить его выполнять любые маневры, вплоть до открытия огня по указанным из Ипсилона целям. По моим расчетам дальняя орбита находится за пределами действия электронной сети Ипсилона, но в каких-то точках «Ясень» может приблизиться, и тогда…
– Почему же вы до сих пор не захватили или не уничтожили Ипсилон? – Александр продолжал разыгрывать роль простодушного невежды.
– Это ваша Служба не только проморгала строительство объекта, но и блестяще обеспечила секретность его возведения. А сейчас… Я покажу тебе, что мы имеем сейчас!
Адмирал раскрыл чемоданчик, извлек из него портативный компьютер и вставил в него дискету. На дисплее высветился план крепости, а потом замелькали ее технические характеристики.
– Очень любопытно! – заинтересовался Држич.
Он подсел к компьютеру, чтобы пробежаться пальцами по клавишам, напряженно всматриваясь в дисплей. Наконец, он нашел то, что искал, внимательно просмотрел нужную ему информацию, после чего вернулся на свое место.
– Ну, как? Тебя впечатлило увиденное? – поинтересовался Карлов.
– Вы не одолжите мне этот диск на пару дней? – голос Скунса оставался спокойным и любезным.
– Можешь оставить его себе, – адмиралу не нравилось безразличие его собеседника.
– Мы не обсудили пока третью проблему, – напомнил Александр.
– Тебе мало двух первых? Ладно. Слушай дальше. Ты тут рассуждал об аресте заговорщиков, о попытке уничтожения Ипсилона. Допустим на мгновение, что кто-то от безумия или с отчаянья решился на действия. Это же гражданская война! Один Министр арестовывает другого, а два генерала бросают вверенные им части в братоубийственную резню. Тут уже не важно, кто окажется победителем. Обывателю нет дела до наших дрязг. Он требует от нас покоя, защищенности и стабильности. Если ему этого не дают – он призывает диктатуру, тиранию, что угодно, лишь бы его безмятежное равнодушие не подвергалось испытаниям. Проще говоря, вся с таким трудом создававшаяся в последние годы политическая система рухнет в одночасье.
– Но, адмирал, если система может рухнуть в одночасье, она, скорее всего, вовсе не так хороша, как представляется! – предположил Држич.
– Ты измучил меня своей демагогией! – махнул рукой Карлов. – Неужели тебя тоже купили? Не сердись, Алекс, но я не способен понять твоего равнодушия.
– Я отвечу вам, адмирал, но прежде поведайте мне, как на сегодняшний день распределились силы двух противоборствующих политических групп?
– Полностью поручусь только за Космический флот. Он лоялен Главе Конгресса, он полностью подчиняется мне. Скорее всего, можно рассчитывать на полицию и Гвардию Конгресса. Все остальное – под очень большим сомнением. Ты можешь поручиться за группу прикрытия Службы Безопасности или ее отдел охраны VIP?
– Пока я могу отвечать только за самого себя, – сознался Скунс.
– Но ты-то на нашей стороне? – резко спросил Карлов.