Пат очень гордилась тем, что Поль явно выделял ее из всех членов своей сети. Именно ее он назначил командиром в паре с Клоуном, ей он отдавал приказы, с ней, правда, очень редко, он делился своими сомнениями.
Вначале мулатке показалось, что Поль не только безусловно доверяет своему напарнику, носившему неприятную кличку Скунс, но чуть ли не обожествляет его. Поль не раз приводил Скунса в пример своим агентам, объясняя, как безошибочно и точно работает его напарник. Первое задание проследить за Скунсом Пат восприняла как проявление своеобразной мужской ревности ее командира к своему напарнику. Дело в том, что Скунс стал проводить какую-то собственную операцию, не только ничего не сообщив о ней Полю, но явно отстраняя того от себя как можно дальше. Тогда Пат и Клоуну просто поручили выяснить, чем занимается Скунс.
Сначала им пришлось отправиться в Барселону, где Скунс под именем Гуннара Лагерфельда вел переговоры о слиянии двух фирм, производивших собачий корм. Работа оказалась легкой, но на редкость нудной. Клоуну даже удалось познакомиться с «господином Лагерфельдом» на одном из официальных банкетов и сыграть с ним пару партий в бридж. Все переговоры велись в помещениях, которые без труда прослушивались. Однако ничего интересного в беседах не обнаружилось. Прослушав несколько записей, Поль отозвал своих агентов, чтобы они раньше времени не намозолили глаза своему подопечному.
Но уже через несколько дней им вновь пришлось принять Скунса под свой надзор. Он теперь объявился на Балканах под именем Тома Скотта. Оказалось, что за сравнительно короткое время внешность бывшего «Гуннара Лагерфельда» несколько изменилась. Он гладко выбрил себе череп, зато отрастил усы и бороду. Изменились и его манеры. В Барселоне господин Лагерфельд являл собой образец скандинавской сдержанности и почти аристократической учтивости, а вот объявившийся в Афинах Том Скотт был вызывающе груб, заносчив и вспыльчив. Кроме всего прочего, здесь у него появился постоянный спутник – крепко сбитый мужчина средних лет с холодным взглядом наемного убийцы. Звался он Климом и всегда маячил за спиной «Тома Скотта», куда бы тот ни направлялся.
И люди, с которыми общался Скунс в Афинах, отличались от тех, с кем он разговаривал в Барселоне. То он встречался в гостинице с Министром юстиции, то на пляже под Пиреем пил пиво с капитанами двух подозрительных морских транспортов, а то отправлялся в сомнительный притон для разговора с компанией еще более сомнительных личностей, которых сопровождали под видом личной охраны целые банды головорезов.
В Афинах сразу же возникли сложности с получением информации. Самые совершенные приборы, которыми Поль предусмотрительно снабдил своих агентов, надежно блокировались, хитро подброшенные «жучки» моментально обнаруживались, а завести личное знакомство с Томом Скоттом оказалось сложнее, чем получить аудиенцию у Римского Папы.
Лишь однажды судьба вроде бы улыбнулась Пат. Она следила за ночной вылазкой из гостиницы своих подопечных, которые собрались бесцельно побродить по окраинам древнего города, слывшего колыбелью человеческой цивилизации. В одном из проулков гулявшие наткнулись на большую компанию молодых людей, вооруженных ножами, обрезками труб и железными цепями. Без всякого предупреждения молодчики напали на Скунса и его спутника.
Пока Пат размышляла, вжимаясь в проем между стеной и каким-то ларьком, следует ли ей вмешаться в драку или вызвать на помощь полицию, столкновение быстротечно перешло в конечную фазу: на земле валялись полтора десятка нападавших, а Том Скотт шейным платком перевязывал ножевую рану на руке своего спутника.
Изображая крайнюю озабоченность, Пат подбежала к победителям, чтобы встревоженно спросить, не нужна ли им помощь.
– Убирайся прочь, дура! – предложил ей Скунс.
– Я могла бы вызвать врача или полицию, подтвердить, что именно на вас напали, а вы – только защищались, – продолжала настаивать Пат.
– Если станешь надоедать, лучше сразу обратись в похоронную контору, – мрачно пригрозил ей Клим. – Постарайся никогда больше не попадаться нам на глаза, не то твои дети останутся сиротами.
После столь недвусмысленного предостережения Пат пришлось разыграть панический страх и исчезнуть, но прежде ей все-таки довелось увидеть, как Скунс бесцеремонно обыскивал поверженных врагов, нимало не беспокоясь о состоянии их здоровья.
На следующий день Том Скотт в сопровождении неизменной своей тени спешно покинул Афины, чтобы перебраться в Дубровник, где провел пару дней в нескончаемых переговорах с находившимся здесь на отдыхе крупнейшим медиамагнатом Сузуки Кабамори, после чего так же неожиданно отбыл в Константинополь. Тут его принимал местный префект, оказывавший Скотту почести, достойные члена Правительства. На вилле префекта Скунс имел возможность встречаться с множеством самых разных людей, неожиданно зачастивших к префекту со всех сторон света, но доподлинно выяснить ничего не удалось, ибо ни Пат, ни Клоуна не подпустили к вилле ближе, чем на десять миль.