– Замените канат! – приказал князь, указывая на баллисту.
Он ободряюще подмигнул жене и припал к бойнице, осматривая, что происходит в лагере Ранка. Открывшаяся его взору картина могла свести с ума ни одного слабонервного в мире, из которого пришел он. В этой части лагеря расположились рыцари герцога. У них не имелось длинных луков, и они не представляли никакой опасности для находящихся на высоких стенах защитников замка. Эльфы же, дежурившие на сторожевых вышках, погибли еще при первых залпах. Лучники Елены, не заботясь о собственной безопасности, стреляли не в тех, кто брал в руки бесполезное сейчас оружие, а в подбегавших к линии, за которой стрелы теряли убойную силу, не давая несчастным выбраться из смертельной ловушки. Земля в лагере казалась вспаханным полем настолько ее разворотили выброшенные из крепости камни. Повсюду валялись мертвые тела, растерзанные куски плоти. Ограда лагеря пылала, горело наспех сооруженное здание, внешне напоминавшее конюшню, пламя разбегалось по телегам, которые достала Елена последним выстрелом из баллисты.
Либо лошади рыцарей Ранка содержались в другом месте, либо животным повезло больше, чем людям, но Држич увидел немного конских тел.
Елена проследила, как наводят на лагерь катапульту со «шрапнелью», отдала приказ и подошла к мужу.
– Это не сражение, а бойня, – заметила она.
Она сказала это без осуждения, спокойно, констатируя очевидный факт, характеризующий одну из тех сторон войны, которые обычно обходят своим вниманием авторы батальных произведений искусства.
– Да, девочка, – устало согласился Александр, – это бойня, но я рад, что устроили ее мы, а не герцог Ранк.
– Ты прав, любимый, – негромко сказала женщина и добавила: – Ступай, здесь нет необходимости в твоем присутствии. Целей становится все меньше. Мы справимся сами.
Држич кивнул. Он отправился в обратный путь, желая посмотреть, как воюет Элиэль, командующий на стене за проездной башней. Добираясь туда, Валет задержался, налаживая работу катапульты, у которой после замены канатов сбился механизм наведения. На проездной башне он немного постоял, наблюдая, как с нее метнули стрелу в отдаленную сторожевую вышку, после чего наконец оказался в зоне ответственности Элиэля.
На этом участке кипело настоящее сражение. Так получилось, что дуэргару противостояли его смертельные враги – лесные эльфы, имевшие в своем распоряжении длинные луки. К тому же в этой части лагеря герцогской армии находились крупные валуны, за которыми укрывались эльфы, обстреливавшие стену крепости. Сам Элиэль, оставив любимые им метательные машины, стоял с луком у бойницы, выпуская стрелы наравне с другими лучниками.
– Это не рыцарский поединок и не благородная дуэль, брат мой, – с легким упреком обратился к предводителю темных эльфов Александр, положив ему на плечо руку.
– Я разбил и поджег все, что было возможно, – удивленно возразил дуэргар. – Эльфы умелые воины. Они не стали суетиться, но очень ловко нашли укрытия. Не оставлять же их там.
Држич печально улыбнулся и покачал головой. Он осмотрел боезапас метательных машин, приказал гоблинам готовить их к залпу. Он сам тщательно навел на цель каждую катапульту, прежде чем принялся метать в лагерь бочонки с зажигательной смесью. Бочонки разбивались о валуны, за которыми скрывались эльфы, и тогда, казалось, вспыхивали сами камни. Вонючая смесь стекала на землю, тогда начинала полыхать сама земля. Лучники Ранка вынуждены были покидать убежище, до этого представлявшееся им вполне надежным.
– Эльфы суетятся и мечутся по лагерю ничуть не меньше других воинов герцога, – с горькой усмешкой заметил Александр Элиэлю.
Дуэргар не ответил. Он уже вернулся к катапультам, указывая гоблинам цели, проверяя наклон платформ, вес снарядов. Теперь и на этом участке сражение превратилось в бойню.
Не желая мешать названному брату самостоятельно довершить дело, Држич сообщил ему, что направляется на проездную башню, после чего покинул стену. Поднявшись на площадку, где стоял бесполезный теперь большой арбалет, Александр с неудовольствием обнаружил, что здесь находятся не только воины Ло-су, готовые отбить атаку противника, но и несколько темнокожих женщин, не без злорадства наблюдающих в бойницы за муками попавших под обстрел врагов.