Есть во всем этом еще одна очевидная нестыковка. Ипсилон неуязвим, но Скунса просят вернуться в Службу именно для того, чтобы нейтрализовать план «Ипсилон». Как он сможет это сделать? Откуда такое доверие Скунсу? Опять слово «доверие». А если доверия нет, тогда… Может быть, за планом «Ипсилон» стоит сам Скунс?
Но тогда все задание Джокера меняется коренным образом. Шеф постоянно говорил ей, что она отличный аналитик. Она сама должна понять смысл своего задания. Оно ведь не сформулировано, как обычно формулируется задание, оно не имеет конечной цели. Она должна стать напарником Скунса. Это не цель – это средство достижения цели. В чем же цель? Уничтожить Ипсилон? Но он неуязвим. Доверять Скунсу – но доверия нет. Помогать Скунсу – но она не посвящена в его планы. Брать на себя его ошибки – может быть: не дать ему совершить ошибки? Нет, это натянуто! Защищать Скунса? Стоп! Вот это может быть целью. Если восстановить цепочку от противного, получится: не доверять, не помогать, не защищать. Не защищать – уничтожить. Если за планом «Ипсилон» стоит сам Скунс, а Ипсилон неуязвим, уязвим ли тот, кто придумал этот план? Нельзя уничтожить Ипсилон, но можно уничтожить того, кто его создал.
На мгновение Елене стало страшно. От таких рассуждений у кого угодно голова пойдет кругом. Она ухитрилась так проанализировать выданное ей задание, что полностью изменила на противоположный смысл всех слов. Это, конечно, страшно. Но это только версия. Есть две противоположные версии, вытекающие из отношения к словам Шефа: прямое значение и скрытое значение. Оба варианта равноценны. Чтобы оставить только одну версию и следовать ей, необходимо:
– постараться получить полную и независимую информацию о плане «Ипсилон»;
– постараться узнать, откуда и как получает информацию Скунс;
– добраться до послания Поля, чтобы самой проанализировать его содержание: выяснить, кому оно на самом деле адресовано и о чем пишет Поль;
– изучить досье всех, кого Скунс выдвигает на руководящие должности в Службе Безопасности;
– осмотреть дом Скунса, поискать в нем документы, подтверждающие или опровергающие ее версию;
– очень дотошно изучить досье Кагана, проверить, укладывается ли содержание этого досье в версию о причастности Кагана к созданию плана «Ипсилон» и развалу Службы Безопасности…
Что еще? И тут Елена вспомнила еще одну деталь. Экипаж! Сам Шеф приказал выдать ей экипаж для работы со Скунсом. Кто же привязал ей «фонящий» и безоружный аппарат? Это происки Кагана или точно выполненное распоряжение Шефа, объясняющее ей скрытый смысл задания?
Пока она точно поняла одно: Шеф очень хочет, чтобы она оставалась всегда рядом со Скунсом.
Внизу послышался грохот. Ее напарник проснулся, спустился вниз и, кажется, опрокинул стул. Елена поспешила на помощь Држичу.
– Что случилось? – невинным голосом спросила она.
– Хотел заварить кофе.
– Ты хотел варить его на потолке? – с плохо скрытой иронией осведомилась Елена.
– Нет, но мы ждем гостя, и я хотел достать с полки джезву побольше, а проклятая табуретка развалилась, – пожал плечами Александр.
– Ты еще не проснулся. Садись в кресло, я сама приготовлю.
– Спасибо, ты очень любезна.
Елена ушла на кухню. В глубине души она даже чувствовала благодарность к напарнику, прервавшему ее тягостные размышления.
Когда они пили кофе, Елена робко спросила Држича:
– Вчера Шеф не ответил на один вопрос. Может быть, ты знаешь, как умерла подружка Поля?
– Это я убил ее, – безразлично ответил Александр. – Мне очень жаль, но так случилось.
Елена почувствовала легкий холодок. Дело было не в том, что ее напарник так спокойно признался в убийстве, а в том, что он даже не попытался оправдаться или объяснить свой поступок. Он без колебаний ответил ей на вопрос и «закрыл тему».
Мелодичный звон заставил обоих посмотреть на монитор. За дверями стоял Архивариус. Елена, впустив агента в дом, налила ему кофе. Он явно не спешил начать разговор, наслаждаясь вкусом напитка.
– Как твое настоящее имя? – спросил, наконец, Скунс.