– Перестань врать! – вновь грубо оборвал старика Александр, знавший все приемы своего учителя. – Поль мертв. Эта тема давно закрыта. К тому же я-то не Поль, меня невозможно разжалобить.
– Хорошо, старший офицер Држич! У меня есть для вас предложение, – перешел на официальный тон Шеф, продолжая улыбаться, и даже подмигнув собеседнику. – Надеюсь, вы не настолько заняты, чтобы не уделить мне толику вашего драгоценного времени. У меня, действительно, есть, что предложить вам. И это «нечто», в самом деле, касается Поля. У меня появилась абсолютно новая информация. Не стоит упрекать меня во лжи. За вами выслан экипаж. Жду вас.
Теперь сам Шеф прервал связь. Александр взглянул на часы и мрачно ухмыльнулся, вспомнив садистскую привычку старика появляться в своем кабинете в семь утра, чтобы терроризировать весь аппарат Центрального офиса Службы бесконечными требованиями всевозможных сводок, справок и отчетов.
«Посмотрим, кто из нас больший упрямец», – подумал Држич, поднимаясь наверх в спальню. Он не собирался ехать в офис без завтрака, который никогда не доставляли ему на дом раньше десяти часов. «Значит, до девяти можно спать», – рассудил Александр. Эта мысль явно способствовала тому, что он уснул, едва коснувшись головой подушки. Сон его был безмятежен и почти приятен.
Глава II. Искусство искушения
Директор Службы Безопасности отнюдь не обольщался, вызывая к себе своего бывшего заместителя. Он достаточно хорошо знал Држича, чтобы надеяться на его быстрое появление в офисе или на легкость предстоящего разговора, к которому он готовился не один месяц. Он слишком хорошо понимал, что если не добьется от упрямого «пенсионера» положительного ответа, ему останется только сунуть голову в петлю, признав окончательное крушение всего, что создавалось им на протяжении его долгой жизни. Нет, он, конечно, не покончит с собой, он даже не уйдет в отставку. Справедливым наказанием за его провал станет постоянная мука беспомощного наблюдения за разрушением всего, что создавалось и сохранялось им. Он просто обязан уговорить своего бывшего заместителя вернуться в Службу!
Држич вошел в кабинет директора даже раньше, чем его там ждали, но при этом ему не пришлось торчать в приемной ни одной минуты. Его сразу же провели в святая святых Службы, демонстративно включив систему изоляции, гарантирующую конфиденциальность разговора.
Не дожидаясь приглашения хозяина кабинета, пришедший развалился в кресле и закурил контрабандную сигару – не потому что имел пристрастие к табаку, но исключительно из-за жесточайшего запрета на курение в любых помещениях Центрального офиса. Шеф проигнорировал столь вопиющее нарушение своего собственного приказа, предполагая, что строптивый старший офицер наверняка с первых мгновений встречи постарается вывести начальника из себя. Кстати, только Александру удавалось в прошлом заставлять невозмутимого, вечно улыбающегося директора Службы терять самообладание.
– Чего тебе от меня надо? – холодно поинтересовался Држич.
– Ты сам знаешь ответ, – наивно развел руками Шеф. – Предлагаю сделку: ты возвращаешься в Службу, а я передаю тебе некий, адресованный тебе документ.
– Сделки не будет! – Александр поднялся с кресла не потому, что хотел продолжить беседу, глядя на начальника сверху вниз, но лишь из желания побольше загадить сигарным пеплом стол и ковер в кабинете.
– Почему? – притворно удивился Шеф. – Неужели тебе неинтересно письмо Поля, написанное специально для тебя?
– Объясняю, – презрительно отозвался старший офицер. – Письмо Поля не представляется мне серьезным основанием для сделки. Если оно адресовано мне, ты просто обязан передать его в мои руки без всяких условий. Добавлю: я не желаю иметь дела с человеком, хранившим письмо своего сына три года, выжидая момента, когда его можно будет выставить на торги…
– Объясняю, – подмигнул собеседнику, как ни в чем ни бывало, старик, – письмо хранилось в архиве Поля. Архив зашифрован личным шифром и представляет немалую ценность. Я сам, в одиночку, разбирал все, что осталось в его компьютерах, записках и даже на стенах туалета. Письмо тебе находится в конверте: там, судя по всему, бумаги и дискета. Надпись на конверте сделана двойным шифром. Первый – указывает на личный характер послания, поэтому я отложил выяснение адресата до того, как разберусь с официальными документами. Но есть еще второй шифр, а он недвусмысленно указывает на служебный и сверхсекретный характер материалов в конверте. Послание обращено тебе и только тебе (есть даже специальная приписка, запрещающая мне вскрывать конверт), но тебе как офицеру Службы Безопасности, напарнику и командиру Поля. Понятно? Меня не в чем упрекнуть, сынок! С тобой я играю честно.