Гром продолжал в недоумении разглядывать подарок, когда Ферил зашипел в ухо:
- Спрячь скорее. Могут увидеть у тебя.
- И что с того? - не понял Гром.
- Рискованно иметь при себе такое сокровище. Спрячь!
Гром не испугался, но послушался совета, закинул подарок в сумку. Потом с иронией спросил:
- И как ты собирался его продать, если так опасаешься его показывать?
- Сам не знаю, - развел руками Ферил. - Об этом не думал, когда крал. А потом уже было поздно.
- Выходит, ты не благодарить меня прибежал, а избавиться от рискованной непонятной штуковины? - ухмыльнулся Гром. - Хотя, заинтриговал меня украденым. Считай, что сполна отблагодарил.
- Правда? - по-детски обрадовался Ферил.
- Правда, - ободряюще хлопнул его по худому плечу. - Точно в расчете. А теперь возвращайся в деревню, и ничего не кради больше. Капканы тебя прокормят, пока сам не станешь настоящим охотником. Прощай.
Гром развернулся и зашагал прочь от провожающего его благодарным взглядом, Ферила. По дороге вспомнил, что так и не удосужился до сих пор разобраться со своей аналогичной характеристикой. Не забыть бы, разузнать о "мастерстве" поподробней, как окажется в реале.
Глава 2.
Времени на путь до клана Всевидящих потратилось аж целых два дня. За эти дни осветленная пройденным путем полоса на карте задела еще две деревни. Во второй - в деревне Лесорубов - он за серебряк переночевал, а с утра даже плотно позавтракал, прежде чем отправиться дальше.
По маршруту встретилась крепость, не обозначившаяся на карте ввиду дальностью от него. Но Гром не захотел терять драгоценное время на знакомство с местной твердыней. Хотя заинтриговала она его своей неприступной высотой стен и кучей донжонов.
Еще успеется, решил он. Сейчас главное было - узнать что-нибудь о судьбе Гуоно.
За время в пути заметно изменился и окружающий пейзаж. Только небо то же, в багровых тонах. Зато, теперь он передвигался по обширному плоскогорью, хаотично изрезанное стремительными протоками. А вдали грохотал впечатляющего размера водопад - возможно, сам основатель этих стремнин.
Бурые каменные наросты в этой части сурового края дроу образовывали несколько разновеликих горных пней диаметрами в стадионы. Тут же все низменные территории были покрыты рыжим кустарником под цвет этих горных обрубков. Только изредка из их тесной гущи вытарчивались все те же, похожие на секвойи, исполины здешней флоры.
Гром спешил вперед, к далеким строениям на горизонте, что были видны отсюда серыми миражами. Его Выносливость и Восстановление боролись с переменным успехом, но общий результат соревнования был тревожным: усталость от беспрерывного шагания все же оборачивалась заметной потерей выносливости.
Полуденное солнце слепило глаза, тело требовало прилечь отдохнуть. Вздохнув, Гром так и сделал. Но сначала выудил из старых энзе остатки бутербродных ломтей мяса, что оставались еще пара штук после давней кормежки первородного попутчика, прожевал их и откинулся на спину, прямо на колючую растительность. Хотя, какая разница какая она, если сам в мощной кольчуге. Потянуло ко сну, когда в полудреме до ушей донесся топот копыт, словно стадо несется сюда.
Гром вскочил и не успел как следует очухаться, как вокруг него загарцевали на необычных конях сотня вооруженных до зубов латников под серыми никами, которые никак не удавалось в их мельтешении различить.
Оказывается, и всадники встречаются в Аркадии, удивился Гром. После Тарвирии и Индекайа, почему-то уверился, что только пехоты могут встречаться в этой игре.
Пора было поднять руки в знак мирных намерений и глупо улыбаться, потому что уже оказался под прицелом сотни арбалетов. Не успеет пикнуть, как с избытком нашпигуют его болтами.
А тем временем от возбужденно гарцующих вокруг него воинов оторвался один и приблизился ближе к Грому. Тут ему удалось не только прочесть его ник: "Бер Моурн. 3000/3000", но и разглядеть необычного его коня - черную бестию со сверкающими золотистыми глазищами.
Дугой изогнутая и в пышной золотистой гриве шея, несколько длиннее чем у известных ему по реалии пород лошадей, и поджарое тело под седлом несколько короче, чем у известных ему пород лошадей. На тонких длинных ногах, что безустали перебирает на месте, а у копыт тоже золотистая бахрома. Красивое создание, но почему-то вызывающее заодно опасение своей дикой красотой.
Тем временем латник бер Моурн подкатил своего скакуна еще ближе к Грому, так что крошево, выбиваемое копытами его коня, пробарабанили по сапогам. Пригнулся ближе, разглядывая обнаруженного путешественника, и рявкнул: