Ага послушно поклонился и отправился выполнять поручение. Локман-ага недовольно нахмурился.
— Напоследок скажу тебе, хатун. Теперь все изменилось. Хюррем Султан стала всесильной Валиде Султан, рядом с ней Михримах Султан. А ты снова рабыня, в качестве которой прибыла в Топ Капы. Ты совершила ошибку, стравив наших шехзаде. И разрушила всю свою жизнь. Сколько смертей по твоей вине произошло? Грешница, вот и расплачиваешься за свои деяния.
— Закрой свой рот, Локман! Мои грехи тебя не касаются. И знай, что я из тех людей, которые дважды не ошибаются. Ты еще увидишь, как я снова взлетаю к вершине власти.
Нурбану, грозно сверкнув черными глазами, обошла агу, и по приглашению охранника вошла в султанские покои.
Смерив женщину неприязненным взглядом, Локман-ага, дождавшись, когда Нурбану исчезнет за дверьми, подозвал к себе охранника.
— Передай Валиде Султан, что Нурбану-хатун направилась в покои повелителя. Если не будет валиде, то Михримах Султан.
— Как прикажете.
Топ Капы. Султанские покои.
Султан Мехмет степенно восседал на своем просторном троне и внимательно просматривал какие-то свитки и документы, когда Нурбану вошла в султанские покои.
Подняв свои темные глаза на нее, Мехмет приветственно улыбнулся и с довольством отметил, что Нурбану очень идет алый цвет, который присутствовал в ее сегодняшнем одеянии. Но, к сожалению, выглядело оно бедно.
— Нурбану-хатун, рад видеть вас.
— Повелитель, — поклонилась та, и в ее черных густых волосах тонкое украшение засверкало в лучах солнца, пробивающихся сквозь открытые двери террасы. — Простите за беспокойство. Я хотела бы поговорить насчет никяха моих дочерей. А точнее, о кандидатах на их руку.
— Я выбрал наиболее подходящих государственных мужей, но буду вынужден вас огорчить. Все они санджак-беи отдалённых провинций, и вам придется распрощаться со своими дочерьми после их никяха.
Нурбану огорченно покачала головой, ведь она надеялась, что ее султанши останутся с ней. Эту разлуку она не переживет. Неужели она останется совсем одна? Без поддержки любимых дочерей Нурбану вовсе потеряет почет и уважение. Но идти против воли повелителя нельзя. Тем более, если есть желание завладеть его разумом и сердцем. Никакого прекословия и неповиновения.
— Раз вам так угодно, повелитель. Я смогу утолять тоску по своим детям, часто навещая их.
— Не огорчайтесь из-за этого, Нурбану-хатун. Сегодня я принимаю этих санджак-беев у себя в покоях. Они приехали из своих далеких провинций по моему приглашению и желают обрести мое и ваше согласие на брак с султаншами шехзаде Селима. Приглашаю и вас. Составите компанию валиде и Михримах Султан.
— Благодарю за приглашение, повелитель. Я обязательно приду.
Вздохнув и помедлив, будто бы сомневаясь, стоит ли говорить об этом, Повелитель тихо произнес:
— Мне известно о том, как вы жили в Конье после смерти шехзаде Селима и своего сына. Уверен, вы достойны большего, Нурбану-хатун. Я позволяю вам обратиться к портным и заказать себе столько одеяний, сколько пожелаете. Оплата по моему указанию произойдет из казны. Также я назначаю вам жалованье, как вдове и матери шехзаде.
Волнительно сглотнув, Нурбану почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Благодарность и почтение излучали ее глаза, когда она взглянула на султана, что щедро улыбался.
— Аллах благословит вас, повелитель! Бесконечно благодарю моего султана.
В радостных чувствах, а, может, с холодным расчетом, Нурбану схватила смуглую руку султана и чувственно поцеловала тыльную сторону ладони.
Султан Мехмет, растерянно взглянув на припавшую к его руке в поцелуе женщину, непроизвольно почувствовал, как мелкая дрожь пробежалась по его телу от прикосновения ее губ к его коже.
От внимательной и проницательной Нурбану это не скрылось, и она погасила довольную улыбку.
— С вашего позволения, повелитель, — распрямившись, проговорила она.
Выйдя от повелителя, Нурбану чувствовала себя двояко. С одной стороны, благополучно решалась судьба ее султанш. Но с другой, она оставалась совершенно одна в этом рассаднике змей, без поддержки и любви собственных детей.
Хотя, хорошее настроение все еще владело ею. Повелитель медленно склоняется в ее сторону, и вскоре она завладеет его душой, как и хотела. Все всегда было, есть и будет так, как она того хочет.
Подняв глаза, женщина невольно вздрогнула. У дверей ее встретила статная Михримах Султан, сверкая в дорогих одеждах и тяжелых украшениях. Глаза ее также сверкали, но ядовитой злобой.
— Что ты забыла в султанских покоях, Нурбану? — спросила Михримах Султан и ухмыльнулась.
— Мы с повелителем решали вопрос о браке моих дочерей, — степенно ответила та, выдержав с достоинством оценивающий взгляд.
— Не все они твои. Где же мать Гевхерхан, Селимийе-хатун? Известно, что она умерла практически сразу после рождения дочери, причем от отравления ядом…
— Не понимаю, о чем вы, султанша.
— О том, что ты подлая змея! Не смей плести свои грязные интриги, иначе мигом вернешься в Конью, когда султанши выйдут замуж, — гневно вспыхнула Михримах Султан, и, закончив, обошла Нурбану, войдя в покои своего брата.
Проглотив обиду и оскорбление, сама Нурбану поспешила вернуться в свои покои, тешась радостью, которую ей даровал султан.
По дороге она встретилась с черноволосой и богато одетой женщиной, черные глаза которой заинтересованно смотрели на нее. Видимо, Хасеки Эсмахан Султан. Ее волосы, такие же черные, как и самой у Нурбану, были распущены, а украшения сняты. Она направлялась в хамам.
— Султанша, — почтенно склонилась Нурбану. — Рада познакомиться с вами. Я — Нурбану Султан, вдова шехзаде Селима.
Эсмахан приятно улыбнулась в ответ и лишь кивнула. Она была рада тому, что наконец, смогла увидеть легендарную женщину своими глазами. Разумеется, Эсмахан пришлось признать, что хатун красива и обаятельна. С годами она не растеряла своего шарма и какого-то манящего светящегося чувства, исходящего из проницательных глаз. Быть может, не зря ее назвали Нурбану, что означает “девушка, излучающая свет”. Кто бы мог дать ей это имя? Шехзаде Селим?
— Вы столь же прекрасны, как о вас говорят… Сочувствую вашей утрате.
— Благодарю. Еще увидимся, дай Аллах.
— Всего доброго.
Женщины разошлись, и в разуме каждой осталось послевкусие после знакомства.
Эсмахан Султан желала заполучить умную и, если верить слухам, хитрую Нурбану в союзники в борьбе против Михримах, которая поддерживала Нурбахар, ведь ей известно об их взаимной неприязни. Сама Нурбану же видела в этом один плюс — Эсмахан Султан не будет против нее, если не прознает об ее намерениях насчет султана.
Топ Капы. Султанские покои.
Султан Мехмет задумчиво и слегка рассеянно слушал вопросы сестры, навестившей его, о его здоровье и делах.
— Рада, что ты в порядке, — проговорила Михримах Султан, аристократично сложив руки перед собой. — Я встретилась с Нурбану, выходящей из твоих покоев. Мехмет, будь осторожен с этой женщиной. Не стоит сближаться со вдовой нашего умершего брата Селима, ведь это…
— Отныне я могу самостоятельно решать, с кем сближаться, а с кем нет. Я не шехзаде и не просто твой старший брат, Михримах, — раздраженно прервал он сестру, и его темные брови сошлись на переносице, как всегда, когда он злился.
— Я не оспариваю этого, повелитель. Лишь забочусь о вас, — поспешно пролепетала султанша, но внутренне насторожилась такому отношению к ней.
Обычно брат всегда прислушивался к ее мнению и словам, и она обладала весомым словом в Топ Капы и, вообще, в политике государства. Но, снова эта Нурбану сеет разлад в ее семье.
— Сегодня я принимаю у себя трех кандидатов на руку султанш Селима. Если пожелаешь, сестра, можешь составить компанию Нурбану-хатун и валиде.
— Разумеется, повелитель. А вам известно о рождении у моей Хюмашах сына?