— Я ничего не делала, повелитель. Вы так легко поверили в это со слов какого-то аги гарема? Его подкупили, чтобы он лживо обвинил меня в подобном! — горячо возразила Нурбану, едва сдерживаясь от негодования под насмешливым взглядом Михримах Султан.
Последняя возмутилась словам Нурбану-хатун. Ей казалось смешным, что она так старательно изображала негодование и возмущение.
— Прекрати, Нурбану. Кто его подкупил против тебя? Я? Быть может, Валиде Султан? Раз не смогла скрыть свои грязные дела, то хотя бы сохрани достоинство и прими поражение.
Султан Мехмет осадил сестру тяжёлым взглядом, и та замолчала.
— Нурбану-хатун, — заговорил он. — На днях мы с семьей отправляемся в Манису. До нашего возвращения вы останетесь в Топ Капы, а после вернётесь в Конью. Вам назначено жалованье, так что голодать и бедствовать не будете. Я выделю вам необходимое количество слуг.
Нурбану вздрогнула от этих слов, словно от сильного удара, и пав на колени перед троном, она беззастенчиво сжала ткань его кафтана в своих похолодевших руках.
— Повелитель! Какие ещё доказательства моей вины есть, кроме слов охранника? Никаких. С тем же успехом он мог обвинить Михримах Султан. Вы бы тоже сослали её?
Михримах Султан вспыхнула горячим возмущением, и заметив это, султан Мехмет вырвал из рук черноволосой женщины ткань своего одеяния. Негодование отразилось на его смуглом лице.
— С кем ты себя сравниваешь, хатун? Михримах Султан — моя сестра, дочь султана Сулеймана и Валиде Хюррем Султан. А вашу виновность доказывает ваша репутация. Из-за вас я сослал невинную Нурбахар Султан. Возвращайтесь в свои покои.
Медленно поднявшись с колен, Нурбану покинула султанские покои, стараясь держать себя в руках.
— Я рада, что ты, наконец, увидел истинное лицо этой змеи, — произнесла Михримах Султан, пытаясь успокоить брата. — Ей здесь не место.
Тот промолчал и лишь тяжело вздохнул.
— Я сообщу о твоем решении валиде, если ты не против.
— Ступай, — кивнул султан Мехмет, проведя рукой по своим чёрным волосам. — И передай валиде, чтобы приказала слугам ускорить подготовки к поездке в Манису. Послезавтра мы выезжаем.
— Как прикажешь, — поклонилась султанша, но перед уходом всё же решилась спросить: — Мехмет?
— Да?
— Надеюсь, ты позволишь вернуться Нурбахар?
Пораздумав несколько секунд, повелитель ответил:
— Не сейчас. Пусть остается в Старом дворце до нашего возвращения из Манисы.
Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.
Сидя на тахте, Нурбану горько плакала, спрятав лицо в ладонях. Слёзы обжигали её лицо и капали на тёмно-красную ткань одеяния, что было подарком султана.
Джанфеда-калфа сочувственно наблюдала за ней и успокаивающе поглаживала по плечу свою госпожу.
— За что Аллах так наказывает меня? Дарует счастье и победы, а после забирает всё и заставляет пасть на землю.
— Успокойтесь, султанша. Вы подниметесь после падения. Как делали всегда.
— Я так устала бороться, Джанфеда… Когда всё это закончится? — прошептала женщина, будто боясь, что кто-нибудь услышит это признание.
— Закончится, когда вы добьетесь желаемого. Посмотрите на Хюррем Султан. Она также, как и вы, всю жизнь боролась. И теперь она на вершине власти, пожинает плоды своей борьбы. Валиде Султан. Кто знает, может, она так же, как и вы, отчаивалась и не могла идти дальше? Но своего добилась. Чем вы хуже?
Убрав руки от лица, Нурбану вытерла слёзы, и её чёрные глаза, всё ещё изливающие слёзы, загорелись решимостью и твёрдостью.
—Ты права. Это временное падение. А за всяким падением следует взлёт. Я не сдамся! Сделаю всё, что угодно. Убью, кого угодно. Пусть руки будут в крови. Как и Хюррем Султан, несмотря ни на что, возвышусь.
Топ Капы. Покои Валиде Султан.
Рассказав обо всём матери, Михримах Султан надеялась, что та её поддержит, похвалит за сообразительность и победу, но наткнулась только на её возмущение.
— Почему ты так многое от меня скрываешь? Действуешь за моей спиной, ни о чём не рассказывая.
Вздохнув, Михримах Султан сжала морщинистую руку матери.
— Я не хочу волновать вас. Да и вы бы не поверили в то, что Нурбахар не виновна. Помешали бы мне во всём разобраться.
— Неужели мои дети больше не нуждаются в моей поддержке? — рассеяно проговорила Валиде Султан, отвернувшись в сторону. — Ладно. Не будем об этом. Но очевидно, что ты заняла моё место.
— Что вы такое говорите, валиде? С вами никто никогда не сравнится! Я лишь оберегаю вас и ваше хрупкое здоровье. Сохраняю, как могу, мир в гареме. Защищаю свою семью, как и вы когда-то.
Примирительно улыбнувшись, Хюррем Султан мягко приобняла дочь, которая с возрастом становилась всё больше похожей на неё саму.
Отстранившись, Валиде Султан взглянула в серые глаза дочери, ставшие жёсткими и колючими с течением времени.
— Если Нурбану взялась за старое, то ей здесь не место. Я надеялась, что смерти Селима и Мурада уничтожили её амбиции и жажду власти. Но ничего не изменилось. Раз так, то пусть возвращается в Конью, где потеряла семью и страдала в нищете.
Утро.
Дворец Хюма Шах Султан.
Стоя у окна, Эсмахан Султан задумчиво рассматривала колышущиеся от ветра ветви деревьев в саду.
— Меня кое-что сильно беспокоит, Шах, — призналась она, устало выдохнув.
Шах Султан обратила тёмно-карие глаза к матери и слегка нахмурилась, продолжая ласкать Хюррем на своих руках.
— О чём вы, валиде?
— Я чувствую, что повелитель отдаляется от меня. Он не смотрит на меня так, как прежде. Не слушает. Думает о чём-то и не рассказывает.
Поджав губы, Шах Султан некоторое время подбирала нужные слова, которыми бы смогла успокоить мнительную мать.
— Не изводите себя напрасными переживаниями. Отец стал султаном, и забот у него прибавилось. Теперь его не только ваша любовь заботит, как было в Манисе. Нужно выдержать это. Он вернется к вам, как корабли возвращаются к родной гавани.
Старый дворец.
Вяло лёжа на кровати, Нурбахар Султан нетерпеливо наблюдала за тем, как лекарша медлительно копошилась в своём сундучке, складывая баночки и термометр.
— Что со мной? Что за болезнь вдруг мною овладела? Это от тоски по сыну…
— Что вы, султанша? — улыбнулась женщина, закрыв крышку сундука. — Ваше недомогание объясняется другим.
Насторожившись, Нурбахар Султан приподнялась на локте в кровати.
— И чем же?
— Вы беременны. Срок сравнительно небольшой.
Растерявшись, светловолосая султанша нахмурилась, а после радостная улыбка осветила её лицо.
— Аллах, благодарю! Беременна?
Поднявшись с кровати, она достала из своей шкатулки небольшой мешочек с золотом и кинула его в руки улыбающейся лекарши. Та поспешила покинуть покои.
Не обращая внимания на служанок, Нурбахар Султан радостно взвизгнула. Это её шанс вернуться обратно в Топ Капы. Вдруг, она родит султану ещё одного шехзаде? Тогда её влияние в гареме возрастет, как и шанс стать в будущем Валиде Султан.
Под впечатлением от новости, девушка отдала приказ принести ей бумагу и чернила. Её рука вскоре запорхала на бумагой, черкая на нём письмо для Михримах Султан. Весь Топ Капы должен узнать эту новость!
Стамбул. Рынок.
Скрытое в глубоком капюшоне лицо женщины было спокойно, но её душевное состояние отражали горящие чёрные глаза.
Тяжёлый тёмно-синий плащ практически полностью скрывал очертания Нурбану-хатун. Она обеспокоенно проходила по столичному рынку, раздражённо хмурясь от громких криков торговцев, завлекающих покупателей.
За ней спешила Джанфеда-калфа, тоже скрытая под плащом. За ними следовали два охранника, одетые, как простые жители Стамбула.