Отшатнувшись от дверей в ошеломлении, султан Мехмет ощущал, как разочарование расползалось в его груди. Разочарование в тех женщинах, которых он любил.
Мать была права. Эсмахан Султан, которую он знал и, главное, любил, не смогла бы говорить эти слова. Но султанша, чьи уста изливали подобный яд на свою семью, ненависть и жестокость которой так сильны, что она клянётся убить невинного младенца и его мать, способна.
Повелитель медленно отошёл от покоев, побледневший то ли от ошеломления, то ли от понимания, что это всё произнесла его Эсмахан Султан.
Вернувшись в свои покои, он вышел на террасу и судорожно вдохнул прохладный ночной воздух. Мехмет пытался совладать со всеми низкими чувствами, которые проснулись в нём, но безуспешно.
Мучительное решение быстро созревало в хаосе его мыслей. Оно казалось жестоким и несправедливым по отношению к женщине, которую он столько лет любил. Именно казалось, а не было.
Потому как этой любви не было. Не было и доверия. Больше ничего не было. Эсмахан Султан, которую он любил, давно умерла. А эту женщину он не знал… Не желал знать.
Поддавшись импульсивному порыву, он вызвал Локмана-агу и огласил своё решение, боясь испугаться и отступить от него.
Ночь.
Топ Капы. Покои Эсмахан Султан.
Когда Эсмахан Султан устало опустилась на ложе и провалилась в сон, ей приснилось, что она, облачённая в белое одеяние, на кроваво-красном закате солнца отдалялась от своей семьи в сизый туман, за которым начиналась темнота.
Шах Султан со своими детьми очень тоскливо смотрела ей в след, и по её красивому лицу струились слёзы.
Рядом с ней был шехазде Орхан, держащий на руках своего сына Ахмеда, который почему-то громко плакал.
Султан Мехмет был в своём султанском тюрбане, рубины и изумруды на котором неистово сверкали в заходящем солнце. В его тёмно-карих глазах не было привычных теплоты и любви. Он смотрел равнодушно, будто бы скучающе.
За его плечами словно тени колыхались Валиде Хюррем Султан и Михримах Султан. Обе, в отличие от остальных, казались самодовольными и едва заметно усмехались.
Эсмахан Султан отступала от них и будто с каждым шагом растворялась в воздухе.
Её сон оборвался из-за протяжного скрипа распахнувшихся дверей. После раздались тяжёлые множественные шаги. Распахнув глаза, Эсмахан Султан растерянно огляделась в темноте и испуганно задрожала.
Четверо мужчин, лица которых были скрыты, угрожающе окружили её ложе. Испуганно вскрикнув, султанша попыталась проскочить в проём между ними, но мужчины схватили её и жестоко бросили на пол.
— Мехмет! — отчаянно закричала она, хотя всё понимала. Он не спасёт её.
Немые палачи пришли за ней, и сейчас они доставали свои шёлковые шнурки, которыми исполняли свои обязанности.
— Нет! — кричала Эсмахан Султан, уползая к распахнутым дверям, но её снова схватили грубые руки и сжали в убийственных объятиях.
Шёлковый шнурок коснулся её шеи и затянулся на ней тугой петлёй. Утопая в своих ужасе и отчаянии, женщина несколько мгновений яростно боролась, но силы быстро покидали её вместе с драгоценной жизнью.
Её последний миг был наполнен безумным ужасом, и Эсмахан Султан с последним хриплым выдохом покинула этот мир.
========== Глава 9. ==========
Проснувшись от криков, раздающихся где-то в гареме, Хюррем Султан резко села в постели и вздрогнула от ужаса, таящегося в них. В покои вбежала сонная, но встревоженная Фахрие-калфа.
— Султанша. Это не к добру…
— Узнай, что там случилось. Немедленно!
Скрипнули двери внутренней комнаты, и Хюмашах Султан, будучи в ночном одеянии, на руках с плачущим султанзаде Османом подошла к ложу валиде.
— Валиде, что происходит? Что за крики?
— Успокойся и успокой Османа.
Фахрие-калфа настороженно шла по дворцу и вскоре поняла, что шум доносился из покоев Эсмахан Султан.
Крики уже давно прекратились. Это на мгновение успокоило её, но, заглянув в распахнутые двери покоев султанши, Фахрие-калфа в ужасе прижала ладонь ко рту.
Мертвенно-бледное безвольное тело Эсмахан Султан перекладывали с пола на носилки двое охранников. Служанка плакала, сидя на тахте и растерянно смотря на мертвую султаншу.
— Аги, что происходит? — хрипло спросила Фахрие-калфа.
Не оборачиваясь и не отрываясь от дела, один из охранников глухо ответил:
— Эсмахан Султан была казнена по приказу повелителя. По поручению Локмана-аги мы пришли забрать тело.
— Аллах всемогущий!
Когда Фахрие-калфа вернулась в покои матери султана, Хюррем Султан сидела на ложе, нервно заламывая руки. Рядом с ней была Хюмашах Султан, встревоженная не меньше.
— Что такое? — осведомилась Хюррем Султан, но, увидев бледность калфы, поспешила добавить: — Что-то с Михримах?
— Нет, султанша. С Михримах Султан всё в порядке.
— Тогда что?
— Султанша… До сих по не могу поверить. По приказу повелителя… казнена Эсмахан Султан. Я своими глазами видела её тело, которое выносили из гарема.
Поражённый вздох вырвался из груди Хюррем Султан. Резко поднявшись на ноги, султанша ошеломлённо взглянула на калфу.
— Не может быть… Казнили?!
Поначалу Хюмашах Султан выглядела сбитой с толку, но после её потрясение съело мрачное удовлетворение.Едва заметная усмешка коснулась её губ.
— Вот и расплата за все её грехи. Она заслужила такой смерти. Сам повелитель отдал приказ о её казни, валиде!
Обернувшись на злорадствующую внучку, Хюррем Султан покачала рыжеволосой головой, всё ещё с трудом веря в случившееся.
— Это меня и пугает… Неужели Мехмет способен так обойтись с женщиной, которую любил? И не отзывайся так о ней, Хюмашах! Бедная женщина… Видимо, Мехмет решил таким образом наказать её за покушение на Михримах.
— Именно так, — отозвалась Хюмашах Султан. — Пусть все знают о том, какая расплата ждёт того, кто посмеет покуситься на жизнь Михримах Султан!
— Мне нужно увидеть его, — не слушая никого, прошептала Валиде Султан и поспешила покинуть свои покои.
Топ Капы. Султанские покои.
В тяжёлой и пустой темноте, сгустившейся на террасе, стоял султан Мехмет, склонившись над мраморными перилами. Взгляд его слегка безумно и хаотично метался по ночному Стамбулу.
Заслышав тихие осторожные шаги, повелитель зажмурился в раздражении.
В тот момент, когда он остро нуждался в одиночестве, чтобы успокоиться и смириться с последствиями своего решения, Всевышний не предоставлял ему эту возможность будто в наказание.
Хюррем Султан медленно вошла на террасу. Взгляд её зелёных глаз коснулся сына, сгорбившегося будто от непосильной ноши. Он источал тоску и ненависть к себе. На мгновение Валиде Султан вспомнила ту ночь, когда она узнала о казни Ибрагима-паши.
Султан Сулейман, отдавший приказ о его казни, точно также страдал в ту ночь, коря и ненавидя самого себя. Султанша в тысячный раз подумала о том, как Мехмет был похож на своего отца.
Подойдя ближе, она вздохнула и положила свою ладонь на широкое плечо сына в знак поддержки. Султан Мехмет сбросил её руку с плеча и резко повернулся лицом к матери.
Насторожившись, Хюррем Султан всё же постаралась на обращать внимания на такое отношение.
— Лев мой. Не вини меня в содеянном.
Безумный взгляд тёмно-карих сына впился в неё словно выпущенная из лука стрела.
— Вы приказали наказать Эсмахан. Я выполнил ваш приказ. И теперь вы говорите, что непричастны?
Его громкий возглас эхом пробежался по спящему дворцу и саду. Где-то вдалеке вспорхнули растревоженные птицы.
— Я просила наказать, но не казнить, — уточнила Хюррем Султан, стараясь погасить своё возмущение. — тебе нужно успокоиться и смириться…
— Смириться? Как вы смирились со смертью отца? Я сомневаюсь, была ли в вас любовь к нему, о которой вы так часто упоминаете… Потому как вы не скорбите по нему.
Оскорблённо отпрянув от сына, Валиде Султан почувствовала волнительную дрожь, одолевшую её руки.