В его мыслях пронеслось, что сестра Михримах знала толк в девушках и уже второй раз представляла ему наложницу, которая совпадала с его вкусом в женщинах.
— Твоё имя?
— Ингрид, — ответила та и резко упала на колени перед ним, как учили евнухи.
Закатив глаза, султан Мехмет прикосновением к её подбородку поднял на ноги наложницу. Ингрид-хатун, распрямившись, коснулась его своими зелёными глазами.
На мгновение повелитель вглядывался в её красивое лицо и вдруг перед его глазами возник образ Эсмахан Султан, которая в их первую ночь была такой же молодой, красивой и, главное, улыбающейся. Только не было перед ним этих чёрных глаз и таких же чёрных волос.
С грустью вздохнув, султан Мехмет убрал руку с лица Ингрид-хатун, которая растерялась от выражения его лица и подумала, что сделала что-то не так.
Мрачность и тоска, едва отпустив повелителя, вновь завладели им.
— Возвращайся в гарем, — велел он, заложив руки за спину и отвернувшись.
С содроганием взглянув на его широкую спину, будто стараясь запомнить её очертания, Ингрид-хатун поклонилась и вышла.
Разочарование завладело ею. Сейчас она вернется в гарем, и все будут над ней смеяться, посчитав, что султан выгнал её из покоев. Та же Церера-хатун будет насмехаться над ней.
Сделав над собой усилие, Ингрид-хатун направилась в сторону гарема под предводительством калфы, не понимающей, почему девушка так быстро вышла из султанской опочивальни, и Сюмбюля-аги, который докучал ей расспросами.
— Что случилось, хатун? — негодовал он, семеня в след. — Ты что-то сказала нашему повелителю? Упаси Аллах!
— Нет, — отозвалась она, — Он поднял меня с колен, а после приказал возвращаться в гарем. Я даже слова не вымолвила.
— О, Аллах! Михримах Султан будет недовольна…
Как она и ожидала, войдя в гарем, Ингрид-хатун поймала на себе заинтересованные взгляды девушек, которые одновременно оторвали головы от подушек.
— Вернулась? — хохотнула Церера-хатун и переглянулась с другими девушками. — Что же ты, Ингрид?
— Замолчи, иначе и вправду оторву тебе язык! — огрызнулась та, садясь на свою кровать.
— А ну замолчите! — приказал Сюмбюль-ага, стоя в дверях. — Оставьте её в покое. Ингрид, ложись молча и спи. Утро вечера мудренее.
Поджав губы, Ингрид-хатун прямо в своём зелёном платье и драгоценностях упала на подушку и укуталась по шею в одеяло.
Топ Капы. Султанские покои.
Едва наложница покинула опочивальню, как вошёл взволнованный Локман-ага и сообщил о том, что состояние Валиде Султан резко ухудшилось. Ей вызвали лекаря.
Обеспокоившись, повелитель поспешил в её покои, позабыв о своих печалях. Войдя, султан Мехмет огляделся. Хюррем Султан недвижимо лежала в постели с закрытыми глазами. Рядом в сундучке копошилась лекарша, а позади неё, нервно заламывая руки, стояла Михримах Султан.
Обернувшись на скрип открывшихся дверей, султанша бросила обеспокоенный взгляд на брата, который стремительно приблизился к ложу их матери.
— Что с валиде?
— Успокойся, — поспешила заверить его Михримах Султан. — С мамой всё в порядке. Она спит. По словам лекарши, у неё был сильный спазм в груди и причина его возникновения неизвестна, но скорее всего, это предвестие какой-то болезни, связанной с сердцем.
Беспокойно нахмурившись, султан Мехмет сел на край материнского ложа и сжал в руках её прохладную ладонь.
— Выздоравливайте, валиде. Вы так нужны нам…
Михримах Султан, почувствовав, что глаза наполнились слезами, с сочувствием и с немой просьбой о поддержке положила руку на широкое плечо брата.
Повелитель обернулся к сестре и, заметив слёзы на её лице, поднялся с ложа и поспешно обнял сестру за плечи. Та сомкнула руки на его широкой спине.
— Не лей слёзы, Михримах. Наша валиде нас не оставит. Не сейчас.
— Дай Аллах! — горячо прошептала она в ответ.
Женщина судорожно раздумывала над тем, что могло послужить причиной резкого ухудшения здоровья матери.
Утро следующего дня.
Топ Капы. Гарем.
Светловолосая девушка остановилась у распахнутых дверей султанского гарема. Её голубое одеяние, несмотря на свободный крой, не могло скрыть небольшой живот, в котором таился ещё не рождённый член династии.
Фахрие-калфа поклонилась, как и аги у дверей.
— Нурбахар Султан. Добро пожаловать.
— Спасибо, — впервые улыбнулась та после долгих дней печали. — Как шехзаде Селим?
— Шехзаде Селим в порядке. Лишь беспокоен из-за вашего отсутствия.
— Но теперь я здесь.
Со стороны гарема послышалось перешёптывание и, посмотрев в его сторону, Нурбахар Султан заметила Михримах Султан, которая о чём-то разговаривала с темноволосой наложницей в зелёном платье. Неужели, новая фаворитка? Простые рабыни таких одежд не носят.
Беспокойно нахмурившись, Нурбахар Султан стояла у дверей и наблюдала за ними. Фахрие-калфа исподлобья наблюдала за ней.
Михримах Султан, ощутив на себе чей-то взгляд, обернулась и, заметив Нурбахар Султан, бросила последние слова Ингрид-хатун:
— Не беспокойся. Я сделаю так, что у тебя будет ещё тысяча ночей в покоях повелителя.
Благодарно улыбнувшись, Ингрид-хатун проводила взглядом зелёных глаз удаляющуюся султаншу, а после перевела их к беременной Нурбахар Султан, и зависть загорелась в них.
— Добро пожаловать, Нурбахар.
Поклонившись подошедшей султанше, та улыбнулась.
— Благодарю, султанша. Я едва разума не лишилась от радости, когда узнала о том, что меня призывают в Топ Капы.
— Я обещала помочь — я помогла.
— Султанша, я вам стольким обязана… — искренне призналась Нурбахар Султан, но была прервана ленивым жестом той, отчего растерялась.
— Ступай в покои, а после навести сына. Он очень скучал по тебе.
Поклонившись, Нурбахар Султан удалилась, но в её разуме стучала пугающая мысль, что за время своего отсутствия она лишилась поддержки Михримах Султан. Неужели та наложница в зелёном платье теперь у неё под покровительством?
Топ Капы. Покои Нурбахар Султан.
Султан Мехмет, узнав о прибытии Нурбахар Султан в Топ Капы, счёл необходимым навестить её. Ему хотелось вновь увидеть лицо, по которому он скучал.
Нурбахар Султан нежно обнимала подросшего шехзаде Селима, сидя на тахте и роняя слёзы счастья, когда в покои вошёл повелитель.
Вскочив на ноги на руках с сыном, Нурбахар Султан поклонилась.
— Повелитель.
— Здравствуй, — улыбнулся он, но как-то вымученно.
Подойдя к нему, султанша, оставив сына на одной руке, второй взяла руку султана Мехмета, молчаливо это позволившего, и почтенно поцеловала её.
Султан Мехмет же поцеловал сына в лоб, приблизившись лицом к султанше, которая от этого затрепетала, а после приказал служанке удалиться вместе с шехзаде Селимом.
— Я так скучала по вам… — призналась Нурбахар Султан, когда они остались вдвоём. — Дни в Старом дворце без вас и сына показались мне адом.
— Эти дни позади. Как ты себя чувствуешь? Как ребенок?
— Когда вы рядом, то всегда хорошо, — заулыбалась Нурбахар Султан, чувствующая, что счастье возвращается к ней. Теперь у неё нет соперниц за сердце султана. — Ребенок в порядке. Скоро я снова подарю вам наследника.
— Дай Аллах, — воскликнул в ответ повелитель, легко поцеловав её в висок.
Нежное тепло поселилось в её душе, так давно покинувшее её. Но вспомнив о том, что султан недавно казнил Эсмахан Султан, девушка помрачнела.
— А как вы, повелитель?
Тяжело вздохнув, султан Мехмет отошёл от девушки и нахмурился.
— Я казнил свою законную жену и мать моих детей. Как я могу себя чувствовать?
Поймав ободряющую улыбку султанши, повелитель вышел из покоев.
Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.
Нурбану-хатун терпеливо ждала, пока новая служанка Лаезар-хатун, заменившая покойную Джанфеду-калфу, которая была с ней и в горе, и в радости, застегнёт пуговицы её одеяния.
Взглянув на своё отражение в зеркале, женщина увидела одеяние цвета красного вина, что так любил её шехзаде Селим. После Нурбану-хатун ленивым жестом выбрала корону, украшенную рубинами — один из подарков повелителя.