Топкапы. Султанские покои.
Подойдя к дверям султанской опочивальни, Нурбану-хатун столкнулась с Локманом-агой, который, заслышав шаги, поспешил выйти из своей комнаты.
— Снова ты, — нахмурился он. — Повелитель занят.
— Я по поручению Валиде Султан. Сообщи повелителю о моём визите.
Недовольно поджав губы, Локман-ага всё же зашёл в покои повелителя и вскоре вышел обратно в коридор, пригласив войти.
— Султан на террасе, ожидает тебя.
Медленно ступая через султанские покои к террасе, Нурбану-хатун огляделась и заметила женский платок, которым покрывают голову, висящий на изголовье ложа.
Она, разумеется, поняла, что этой ночью здесь побывала наложница, и мрачно нахмурилась. Но, выйдя на террасу, поспешила открыто улыбнуться.
Султан Мехмет стоял к ней спиной, положив руки на мраморные перила, но услышав её приближение, обернулся.
— Нурбану-хатун.
— Повелитель, - поклонилась та. — Доброго вам утра.
— Что-то случилось? — спросил он и отвёл глаза в сторону, будто не желая смотреть на неё. — О чём вы хотели поговорить со мной?
— Я прошу разрешения выехать из столицы в Трабзон. Желаю навестить дочь Эсмехан. Валиде Султан велела обратиться с этой просьбой к вам.
Кивнув черноволосой головой, султан Мехмет тем самым выразил своё позволение.
Благодарно ему улыбнувшись, Нурбану-хатун медленно подошла к повелителю, не отводя своих чёрных глаз от его лица. Потянувшись к его смуглой руке, она поднесла её к губам и оставила на ней поцелуй.
Вздрогнув от этого, султан Мехмет тяжело сглотнул.
— С вашего позволения.
Поклонившись, Нурбану-хатун хотела было удалиться, но замерла от произнесённого повелителем её имени.
— Нурбану.
Черноволосая женщина смотрела на него в ожидании, внутренне ликуя. Теперь он называет её по имени.
— Помнится, между нами была ссора по поводу ваших интриг против Эсмахан Султан. Так вот… Забудем об этом.
Растерянно думая о том, что он произнёс, султан Мехмет увидел, как Нурбану-хатун ему мягко улыбнулась.
— Благодарю, повелитель. Для меня нет большего счастья, чем ваше расположение.
Нурбану-хатун удалилась, словно чёрное облако соблазна, и тяжело вздохнув, султан Мехмет вернулся обратно к созерцанию утреннего Стамбула.
Он был слегка обеспокоен тем, что простил её, будто под действием её чар, ведь вовсе не собирался этого делать.
Как ему отделаться от этих странных чувств к женщине, которая была женой его брата и матерью его племянниц?
Утро следующего дня.
Топкапы. Покои Валиде Султан.
— Сюмбюль рассказал мне, что ты велела отправить на хальвет наложницу по имени Сейхан. Так же он рассказал, что по твоей воле она и мусульманство приняла.
Михримах Султан от слов матери напряглась. Не спеша с ответом, она посмотрела поверх мраморных перил террасы на деревья, покрытые осенней жёлтой листвой, а после обернулась к матери, сидящей рядом с ней.
— Верно. Я решила, что повелителю необходимо расслабиться. Нурбахар ждёт ребёнка, поэтому я выбрала наложницу, и ею оказалась Сейхан-хатун. Она мне понравилась. Красива и умна. Родом, кажется, из Генуи. И, главное, послушна.
Валиде Султан кивнула рыжеволосой головой и, к её приятному удивлению, боль в ней от этого, как прежде, не проснулась.
Их разговор прервал приход Дэфне-хатун, улыбающейся своей мягкой улыбкой.
— Валиде. Михримах Султан.
Хюррем Султан тут же улыбнулась, и лицо её просияло. Она жестом пригласила Дэфне-хатун сесть рядом с ней, с другой стороны.
Михримах Султан недовольно поджала губы в порыве ревности, но промолчала. Что поделать, раз валиде так глубоко прониклась к этой хатун?
Разговор трёх женщин потёк в доброжелательном русле, но явилась Фахрие-калфа и стала настойчиво уговаривать Валиде Султан заняться делами гарема, которые накопились за время её болезни.
Михримах Султан поднялась с тахты, поклонившись.
— Оставлю вас, чтобы не отвлекать от дел, валиде. С вашего позволения. Желаю навестить шехзаде Орхана.
Обратив взгляд зелёных глаз к отчего-то взволновавшейся Дэфне-хатун, Хюррем Султан велела дочери захватить с собой и её.
Михримах Султан неохотно согласилась. Её злила близость матери и этой женщины, а также странные взгляды Дэфне-хатун и шехзаде Орхана, её раздражающие мягкость и вежливость.
Топкапы. Покои шехзаде Орхана.
Шехзаде Орхан восседал на тахте и вдумчиво читал какую-то книгу, когда его побеспокоили тётушка и Дэфне-хатун.
— Шехзаде, — улыбнулась Михримах Султан, заключая в объятия вставшего на ноги объятия племянника. — Как ты?
Дэфне-хатун мимолётно взглянула на шехзаде, но наткнулась на его ответный взгляд тёплых искристых тёмно-карих глаз.
— Благодарю за заботу, султанша. Я в порядке, — ответил шехзаде Орхан. — Дэфне Султан, — приветственно кивнул он смутившейся от этого женщине.
Михримах Султан, наблюдая за этим, помрачнела, но едва они втроём опустились на тахту, в покои вошла Фахрие-калфа.
— Прошу прощения за беспокойство. Шехзаде, — поклонилась она, бросив взгляд на шехзаде Орхана, а после переведя его на Михримах Султан. — Султанша. Вас зовёт Валиде Султан.
— Что-то случилось? — насторожилась та, тут же поднимаясь на ноги.
Виновато улыбнувшись своему племяннику, Михримах Султан покинула его покои, позабыв о Дэфне-хатун, которая, оставшись наедине с шехзаде Орханом, испуганно побледнела. Шехзаде Орхан, напротив, остался невозмутим.
Не зная, куда деть глаза, Дэфне-хатун огляделась в покоях и заметила лежащую нав тахте раскрытую книгу. Заинтересованно наклонившись, она попыталась прочесть название.
Заметив это, шехзаде Орхан взял книгу в руки и любезно передал её женщине.
Их пальцы соприкоснулись, и оба тут же отдёрнули руки, почувствовав некий импульс.
— “Государь”. Макиавелли. Это…
— Мне известно, шехзаде, — мягко перебила его Дэфне-хатун, раскрыв книгу на первой странице и с улыбкой вчитываясь в написанное. — Флорентийский мыслитель и государственный деятель.
Шехзаде Орхан изумлённо вскинул брови и с зажёгшимся интересом взглянул на женщину.
— И вы знаете, о чём эта книга?
Не отрывая взгляда от написанного, Дэфне-хатун кивнула светловолосой головой.
— О государстве и о правлении им. Мне нравится шестнадцатая глава.
— О щедрости и бережливости? — с улыбкой уточнил шехзаде Орхан. — Может потому, что эти качества присущи вам самим?
Они с улыбками посмортели друг на друга, и это несколько затянулось.
— Если вы читали эту книгу, значит, вы знаете итальянский язык.
— Это мой родной язык, шехзаде. Я родом из Венеции.
— Венецианка? — изумлённо-заинтересованно переспросил он. — Позвольте узнать, из кого вы рода?
Дэфне-хатун от воспоминаний о своей прошлой жизни в Венеции помрачнела.
— Меня звали Луиза. Мой род богат, но не особо знатен. Лион.
Шехзаде Орхан задумчиво улыбнулся. Просвещённость и образованность женщины его несколько поразила. Могли бы Гюльхан или Селин обсуждать с ним “Государя” Макиавелли, написанную на итальянском языке? И думать об этом смешно.
— Вы хорошо образованны. Какие ещё книги на итальянском языке вам известны?
Его захватило желание узнать, какие ещё знания таятся в ней.
— Многие. Помимо “Государя” Макиавелли мне нравится “Ласарильо с Тормеса”. Она была издана анонимно в 1554. Написана на испанском языке.
— Вы знаете испанский? — в который раз изумился шехзаде Орхан. — Сколько ещё вы знаете языков?
Дэфне-хатун улыбнулась и задумчиво прикрыла веки.
— Помнится, мой отец обожал изучать языки. Он знал их целое множество. Не в совершенстве, но знал. И многому успел меня научить, прежде, чем… Я знаю итальянский, испанский, значительно хуже французский и чуть-чуть латынь.
— Латынь? Мне этот язык не знаком, но я давно мечтал его изучить. Можете сказать что-нибудь?