Подозвав к себе охранника, следующего за ним, Шехзаде велел передать Дэфне-хатун, что он желает видеть её в дворцовом саду в ореховой роще.
Волнительно улыбнувшись, черноволосый смуглый мужчина смело направился в назначенное место.
Покои Дэфне-хатун.
Сидя на тахте, Дэфне старательно расчёсывала длинные тёмные волосы Михрумах Султан, пока Айше Султан сидела на ложе и перебирала в маленькой деревянной шкатулке украшения женщины.
В покои явилась Мирше-хатун и склонилась перед своей госпожой.
— Явился какой-то ага, госпожа, и просит предстать перед вами.
Дэфне позволила ему войти, нахмурившись и насторожившись. Отложив гребень в сторону, она в ожидании взглянула на вошедшего агу.
Взглянув на служанку и маленьких Султанш, он многозначительно молчит, и, поняв эту молчаливую просьбу, Дэфне отослала всех троих в их комнаты.
Заинтересованная Михрумах Султан припала к стене около приоткрытой двери и прислушалась, коря себя за любопытство.
— Дэфне Султан, — начал ага. — Шехзаде Орхан просил передать, что ожидает вас в ореховой роще дворцового сада.
Светловолосая женщина волнительно встрепенулась. Выпроводив агу, она спешно подбежала к своему сундуку. На её красивом лице блистала счастливая улыбка.
Михрумах Султан за стеной нахмурилась и недовольно подумала, что Дэфне предала память её отца. Она отошла от дверей и, оскорблённая, легла на свою кровать, почему-то остро пожелав заплакать.
Дэфне же спешно прихорашивалась перед огромным зеркалом во весь рост.
Она надела красное атласное платье с кружевом и, достав алый платок из сундука, прикрепила его под маленькую, изящную диадему, прикрыв голову. Отыскав свой единственный красный плащ, так удачно подходящий под одеяние, Дэфне набросила его на плечи.
Позвав Миршэ-хатун, женщина приказала той следить за девочками и не выходить из покоев.
Двери покоев закрылись за её спиной, и Дэфне едва не побежала по коридору, гонимая зарождающейся любовью, которой она боялась и которой потакала одновременно.
Она проплыла мимо гарема красной искрой, горящей в огне любви, где её заметила Фахрие-калфа. Калфа проводила её настороженным взглядом и нахмурилась.
Дэфне волнительно шагала по дворцовому саду в ореховую рощу, борясь с собой.
С одной стороны, ей казалось, будто она предает память Баязида, позволяя себе эти чувства и мысли. Но с другой стороны, она понимала, что Баязид бы не хотел, чтобы она всю оставшуюся жизнь скорбела и умирала от тоски.
Когда она подошла к ореховой роще, то заметила улыбающегося ей Шехзаде Орхана, и ноги сами понесли её к нему.
Волнительно затрепетав, Дэфне склонилась в поклоне.
— Султанша, простите меня за то, что попросил вас явиться сюда, — раздался глубокий, бархатный голос Шехзаде Орхана, медленно подошедшего ближе к светловолосой Дэфне.
— Что вы, Шехзаде? — пролепетала она, бросая волнительные взгляды на его красивое лицо. — Вам не за что просить прощения.
— Я прочёл рекомендованную вами книгу. И вынужден согласиться. Она, действительно, изящно и красиво написана, как вы и рассказывали.
— Рада, что вам понравилось, Шехзаде.
Смущённо друг другу улыбнувшись, молодые люди хотели ещё о чём-то поговорить, как вдалеке показалась Фахрие-калфа.
Шехзаде Орхан, заметив её за спиной Дэфне, схватил светловолосую женщину за руку и потянул за собой глубже в ореховую рощу, чтобы спрятаться от калфы.
Они волнительно переглянулись, застыв за толстым стволом одного из деревьев. Дэфне прижалась спиной к стволу. Облокотившись на него рукой возле её шеи, Шехзаде Орхан стоял очень близко, почти соприкасаясь с ней телом, и вглядывался сквозь деревья.
Дэфне затрепетала от его близости, но Шехзаде Орхан пока не обращал на это внимания, увлечённый прятками.
— Тихо, — шепчет он. — Она совсем рядом.
Спустя несколько мучительно тянущихся минут, Шехзаде Орхан, улыбнувшись, посмотрел на Дэфне и только сейчас осознал их непозволительную близость. Отстранившись, он бросил на женщину виноватый взгляд.
— Простите, Султанша. Если бы мы не спрятались, представьте, что бы подумали о нас, тайно встречающихся в отдалённой ореховой роще.
Дэфне легко улыбнулась и, опустив светловолосую голову и обойдя Шехзаде, мягко рассмеялась.
— И что подумали бы о нас, Шехзаде?
Ухмыльнувшись, Шехзаде Орхан неосознанно последовал за ней, выходящей из ореховой рощи обратно на вымощенную камнем дорожку.
— Что между нами тайная любовь.
С улыбкой Дэфне обернулась к нему через плечо, и её светлые волосы взметнулись на ветру.
— Но ведь мы действительно тайно встретились в отдалённой ореховой роще. Так что же между нами, Шехзаде?
С лёгким лукавством улыбнувшись, Дэфне поклонилась и спешно ушла.
Шехзаде Орхан мучительно и с томной грустью смотрел в след удаляющейся светловолосой женщине в красном одеянии, что за несколько дней пленила его разум и сердце.
Вечер.
Дворец Хюмашах Султан.
В главном холле дворца в темноте вечера, разрываемой горящими свечами, сидели на тахте Михримах Султан и её дочь Хюмашах Султан.
Маленький султанзаде Мустафа держал свою мать за руку, а султанзаде Абдуррахман сидел рядом с бабушкой, которая обнимала его одной рукой за плечи.
Михримах Султан обратила взволнованный взгляд к дочери, когда в холл вошёл слуга и сообщил о прибытии во дворец Ахмеда-паши.
Войдя в холл, паша сразу же насторожился, увидев Михримах Султан. Улыбнувшись подбежавшим к нему детям, он поцеловал их всех и, подойдя на руках с султанзаде Мустафой к Султаншам, поклонился.
— Калфа, отведи детей в их комнаты, — приказала Михримах Султан, посмотрев на Хадижу-калфу.
Та послушно увела детей, отчего в холле сразу стало пусто и тихо. Супруги обменялись напряжёнными взглядами. Встав с тахты, Михримах медленно подошла к Ахмеду-паше.
— Ахмед-паша. Я задам этот вопрос сразу. Вы изменяли моей дочери с той служанкой? Хюмашах намерена развестись с вами. Я едва уговорила её подумать некоторое время.
Вспыхнув от недовольства и гнева, едва услышав о разводе, Ахмед-паша смог подавить эти чувства и спокойно ответил госпоже:
— Как я могу? Хюмашах — моё сокровище, госпожа моего сердца. Я и думать о измене не смею. Клянусь вам, служанка набросилась на меня, а в тот момент, когда я схватил её за плечи и хотел оттолкнуть, зашла Хюмашах Султан. И всё совершенно неправильно поняла.
Хюмашах Султан бросила тяжелый взгляд на супруга, но тот его с достоинством выдержал. Помолчав и оглядев обоих, Михримах Султан удовлетворительно кивнула.
— Я верю тебе. Это всё происки Хюма Шах. Она желала поссорить вас, дабы тебя казнили, и пост Великого визиря занял её муж. Эту служанку она привезла во дворец в качестве примирительного подарка. Я оставляю вас, так как вам многое нужно обсудить.
Хюмашах Султан спешно поднялась с тахты и поцеловала руку матери, Ахмед-паша почтительно склонился, и Султанша, шелестя подолом платья, удалилась, оставив их вдвоём.
Русоволосая Хюмашах Султан, вздохнув, попыталась молча уйти в свои покои, но Ахмед-паша поймал её за запястье правой руки и заставил обернуться к нему лицом.
— Неужели ты не веришь мне?
— Не верю.
Тяжело вздохнув, Ахмед-паша поднёс руку супруги к губам и поцеловал её. Хюмашах Султан волнительно вспыхнула и попыталась вырвать руку, но безуспешно.
— В то время, как я других женщин даже не замечаю, ты всё время пытаешься уличить меня в измене. Сколько раз ты уже намеревалась развестись со мной из-за придуманных обвинений?
Хюмашах Султан молчала, чувствуя, что, как всегда, поддается ему.
— Ничего с той хатун не было и быть не может.
Смягчившись, султанша позволила себе поверить ему, так как очень хотела верить его словам.
— Ты устраиваешь ревностные сцены, а мне нельзя? — улыбнулась она, иронично изогнув дугой бровь.