— Как скажешь, мой лев, — мягко улыбнулась Валиде Султан. — Так что насчет свадеб Михрумах и Айше?
— Я подыщу кандидатов на руку моих племянниц, Валиде. До похода еще около месяца. Если не устраивать пышных церемоний, то дочери моего брата Баязида благополучно будут выданы замуж в этот срок.
Довольная достигнутыми результатами разговора, Хюррем Султан удалилась в свои покои. Лишь выйдя из покоев сына, Султанша смогла расслабиться и, опираясь на руку Фахрие-калфы, дойти до них. После ссоры с Михримах силы покинули её.
Султан Мехмет же, задумчиво обернувшись к своему письменному столу, бросил взгляд на деревянную шкатулку и, поддавшись желанию, снова перечитал письмо Нурбану. Вздохнув, он резко вышел из своих покоев, оставив письмо призывно раскрытым на столе.
Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.
Черноволосая Нурбану, уже переодевшаяся после хамама в тёмно-розовое платье, перечитывает написанное дочери Эсмехан письмо, в котором она сообщала о том, что благополучно добралась до Стамбула.
Женщина волнительно думает о том, что подумал султан Мехмет, прочитав её письмо. Видимо, он оскорбился, раз не желал видеть её.
В тишине вечера она расслышала приближающиеся шаги к дверям её покоев и мгновенно напряглась, подняв чёрные глаза в ожидании и отложив письмо в сторону.
Двери стремительно распахнулись, и Нурбану волнительно затрепетала, увидев сулдтана Мехмета, входящего в её покои.
Их глаза встретились и неотрывно впились друг в друга, утопая в глубине взгляда каждого. Заметив, наконец, служанку, султан Мехмет кивнул ей в сторону дверей.
— Оставь нас наедине.
Проводив уходящую Лаезар-хатун взглядом, Нурбану поднялась с тахты и поклонилась.
— Повелитель.
Перо, которое она оставила коленях, заслышав шаги, легко запарило в воздухе и приземлилось к её ногам.
Султан Мехмет, проследив за его полётом, подошёл к маленькому полыхающему камину и, оперевшись о него рукой, зажмурился, а после произнёс то, что мучило его долгие дни.
— Ваше письмо мне покоя не даёт.
Нурбану подавила довольную улыбку, прожигая его широкую спину взором. Повелитель резко обернулся к ней лицом и пытливо взглянул в её чёрные глаза.
— Правда ли то, что вы в нём написали?
— Как я смею лгать вам, Повелитель? — отозвалась Нурбану, одарив его томным взором. — Я всю душу в том письме излила, позволила любви и сердцу говорить за меня.
Тяжёлый вздох вырвался из груди повелителя. Позволив страсти завладеть собой, султан Мехмет в резком движении дёрнул Нурбану на себя и впился в её губы в крепком поцелуе.
Комментарий к Глава 16.
Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким - https://vk.com/validehurrem
========== Глава 17. ==========
Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.
В тишине ночи было слышно лишь сбивчивое дыхание. Нурбану, положив черноволосую голову на широкую грудь султана Мехмета, не могла скрыть счастливой довольной улыбки.
Впервые её сердце так волнительно трепетало. Никогда прежде она не чувствовала этой неясной эйфории сердца.
Шехзаде Селим, пусть и был влюблён в неё, одаривал подарками и вниманием, а самое главное, был отцом её детей, подобных чувств у неё не вызывал.
Что-то в нём отталкивало Нурбану, едва в ней просыпались чувства к нему. Быть может, его слабости? Он слишком обожал вино и женщин. В султане Мехмете же слабостей и изъянов не чувствовалось. Этим он и превосходил Шехзаде Селима в сердце Нурбану.
Её чёрные волосы раскинулись по его руке, её обнимающей, и по шёлковым подушкам. Вздохнув, султан Мехмет обратил своё лицо к лицу Нурбану, и оба расплылись в счастливых улыбках.
Нурбану, не сдержавшись, тихо рассмеялась, и султан Мехмет изумлённо заметил про себя, что впервые слышит её смех.
Никто из них не произносил ни слова. Они молча наслаждались моментом и своими чувствами, которым, наконец, дали волю.
Топ Капы. Покои Валиде Султан.
Омывая руки перед сном, Хюррем Султан вытерла их предложенным служанкой полотенцем и подняла зелёные глаза к вошедшему в покои Сюмбюлю-аге. Тот был явно встревожен и нетерпеливым жестом выгнал служанок.
— Что такое, Сюмбюль? — насторожилась Валиде Султан, подойдя к нему и заглянув в его глаза.
— Госпожа. Я пришёл, как только смог. Мне нужно вам кое-что рассказать.
— О чём ты?
— Я шёл в свою комнату и случайно заметил, как наш Повелитель вошёл в покои Нурбану-хатун.
Хюррем Султан помрачнела, а в её зелёных глазах вспыхнула искра недовольства.
— Что ты такое говоришь? В покои Нурбану?
— Да, госпожа. Я только что спросил у Локмана-аги, возвращался ли Повелитель в свои покои. Он ответил, что нет.
— Сколько времени прошло?
— Около часа, Султанша.
Нахмурившись, Хюррем Султан обошла Сюмбюля-агу и спешно вышла из своих покоев. Евнух засеменил следом за ней, прикрыв рот ладонью и что-то в неё бурча.
Подойдя к дверям покоев Нурбану, Хюррем Султан наткнулась на сопротивление охранников, стоящих возле них.
— Госпожа, велено никого не пускать.
Султанша смерила говорившего испепеляющим гневным взглядом.
— Как ты смеешь преграждать мне дорогу? Открывай.
— Не могу, госпожа. Приказ Повелителя.
Вспыхнув от его слов, Валиде Султан едва сдержалась, чтобы не закричать на него.
— Повелитель до сих пор в этих покоях? — осведомилась она, развернувшись через плечо, начав было уходить.
— Да, — ответил охранник, не поднимая глаз.
Сюмбюль-ага осторожно взглянул на госпожу и быстро отвёл взгляд, отметив, что госпожа зла, как никогда.
Поджав губы, Хюррем Султан в негодовании вернулась в свои покои.
Утро.
Топ Капы Покои Дэфне-хатун.
Дэфне лениво расчёсывала свои светлые длинные волосы гребнем, безразлично созерцая собственное отражение в зеркале. Тоска всё ещё томилась в её сердце и на душе у неё по-прежнему было тяжело и муторно.
Миршэ-хатун, как-то подозрительно оглядываясь, быстро вошла в покои и тихо прикрыла двери. Не понимая её поведения, Дэфне отложила гребень и взглянула на свою служанку. Она держала в руках письмо.
— Миршэ, что с тобой? Что за письмо?
— Госпожа. Меня поймал в гареме какой-то ага и тайно передал это письмо. Сказал, что это очень важно и вам необходимо это письмо получить в тайне.
Надежда, словно искра, возгорелась в душе Дэфне. Вдруг, это от шехзаде Орхана?
— Отдай.
Спешно раскрыв письмо, Дэфне озарилась трепетной улыбкой. Серые глаза судорожно побежали по строкам.
«Моя светловолосая госпожа.
Надеюсь, ты в добром здравии и ждёшь встречи со мной.
Дни без тебя в Манисе кажутся мне сущим адом.
Я рискую, отправляя тебе это письмо, но сердце, наполненное любовью к тебе, сильнее моего разума.
Знай, что это вынужденное расставание моего чувства не изменит.
Надеюсь на скорую встречу с тобой, так как я прибуду в столицу на начало похода, дабы вместе с Повелителем выступить в путь.
После прочтения сожги это письмо и ответного не пиши.»
Судорожно перечитав его ещё несколько раз, дабы запомнить каждую строчку, Дэфне подошла к горящему камину и, скомкав послание, бросила его в пламя.
Миршэ-хатун бросила короткий напряжённый взгляд в сторону сгорающего письма.
Маниса. Покои Шехзаде Орхана.
Шехзаде Орхан, сидя на тахте, приобнял своего маленького сына Сулеймана, сидящего у него на коленях.
Рыжеволосый, подобно матери Гюльхан Султан, что стояла рядом и с нежной улыбкой наблюдала за ними, Шехзаде Сулейман неуклюже листал какую-то книгу, взятую со стола отца.
— Тебе нравится эта книга? — с лёгкой улыбкой спросил Шехзаде Орхан, наклонившись к сыну.
Тот лишь коротко кивнул, потому как разговаривал ещё очень неуверенно. Взглянув на Гюльхан Султан, Шехзаде Орхан передал ей сына с, предварительно забрав книгу из его маленьких ладошек.