А если реальность «в какой-то мере скрыта», что означает «теофания»? Ведь теофания есть вторжение Бога, вторжение, заполняющее наш мир. С другой стороны, наш мир только кажется нам, он лишь «явная гармония», подчиненная «скрытой гармонии».
Толстяк-Лошадник хотел бы, чтобы вы порассуждали над этим. Если Гераклит прав, то фактически не существует другой реальности, помимо теофании. В таком случае все остальное является иллюзией и Толстяк единственный среди нас говорит правду. Однако Толстяк свихнулся после звонка Глории.
Сумасшедшие – с психологической, а не с юридической точки зрения – не соприкасаются с реальностью. Толстяк-Лошадник сумасшедший, следовательно, он не соприкасается с реальностью. Параграф 30 его экзегезы гласит:
30. Мира явлений не существует, это гипостазис информации, произведенной Разумом.
35. Разум говорит не с нами, но посредством нас. Его повествование течет сквозь нас, и его горе напитывает нас иррациональным. Как утверждал Платон, Мировая Душа пронизана иррациональным.
Другими словами, сама Вселенная, равно как и Разум, стоящий за ней, безумна. Следовательно, тот, кто соприкасается с реальностью, по определению соприкасается с безумием, иррациональное напитывает его.
Короче, Толстяк проверил свой собственный разум и обнаружил отклонения. Затем посредством этого дефектного разума он проверил внешнюю реальность, называемую макрокосмом. Там он тоже обнаружил неполадки. По утверждению философов-герметиков, макрокосм и микрокосм полностью отражают друг друга. Толстяк, используя неисправный инструмент, изучил неисправный объект и сделал вывод, что неисправно вообще все.
Вдобавок ко всему из этой ситуации не было никакого выхода. Взаимосвязь между неисправным инструментом и неисправным объектом создала еще одну китайскую ловушку. Толстяк заблудился в собственном лабиринте, подобно Дедалу, который построил для царя Миноса лабиринт на Крите, вошел в него и не мог выбраться наружу. Возможно, Дедал и по сей день там, равно как и все мы.
Единственное различие между нами и Толстяком-Лошадником состоит в том, что Толстяк осознает свое положение, а мы нет. Следовательно, Толстяк безумен, а мы – нет.
«Спящие в маленьких частных мирках», – говорит Хасси, а он должен знать – как-никак величайший из живущих специалист по древнегреческой мысли. Ну, может, за исключением Фрэнсиса Корнфорда. По словам Корнфорда, Платон верил в то, что «Мировая Душа пронизана иррациональным»[11].
Из лабиринта нет выхода. Лабиринт меняется, пока вы пробираетесь по нему, потому что он живой.
Парсифаль: Я двинулся совсем немного, а оказался так далеко.
Гурнеманц: Вот видишь, сын мой, здесь время превращается в пространство.
(Весь ландшафт становится расплывчатым. Лес отступает, и на его месте появляется скала, сквозь которую видны ворота. Двое минуют ворота. Что случилось с лесом? Два человека не двигались с места, они никуда не шли и все же оказались совсем в другом месте. Здесь время превращается в пространство. Вагнер начал писать «Парсифаля» в 1845 году. Он умер в 1873-м, задолго до того, как Герман Минковский в 1908 году постулировал четырехмерное пространство-время. Корни «Парсифаля» лежат в кельтских легендах и вагнеровском изучении буддизма для так и не написанной оперы о Будде под условным названием «Победители» («Die Sieger»). Откуда Вагнер узнал, что время способно превращаться в пространство?)
И если время способно превращаться в пространство, способно ли пространство превращаться во время?
В книге «Миф и реальность» Мирчи Элиаде есть глава, которая называется «Время можно преодолеть». Преодоление времени – основная цель мистических и сакральных ритуалов. Толстяк-Лошадник заговорил на языке, бывшем в ходу две тысячи лет назад, на языке, на котором писал святой Павел.
Здесь время превращается в пространство.
Толстяк рассказал мне и еще об одном случае встречи с Богом. Однажды весь ландшафт Калифорнии 1974 года растаял, а вместо него проявился Рим первого века нашей эры. Какое-то время Толстяк видел оба пейзажа. Это было вроде эффекта наложения в кино. Или на фотографии. Почему? Как? Бог многое объяснил Толстяку, здесь же ограничился одним утверждением. Он в дневнике под номером 3:
3. Он заставляет нас видеть вещи другими, поэтому нам кажется, что прошло время.
Кто «он»? Должны ли мы считать, что на самом деле время не прошло? И вообще оно когда-нибудь проходит? Было ли когда-либо реальное время, а значит, и реальный мир? А сейчас, стало быть, время фальшивое и мир поддельный? Как пузырь, который остается неизменным, а нам кажется, что он меняется?
11
«Космология Платона, Тимеи Платона», Библиотека свободных искусств, Нью-Йopк, 1937 г.