Так вот, стены этого купола вокруг — каменные только на несколько сантиметров. Дальше идет рыхлая земля. Если Вы вокруг меня возвели каменный купол на поле боя, то я бы разбил его кулаками и даже не заметил. Однако если эту сферу утащили далеко под землю… то это как со знаменитой осадой насыпных стен Вавилона Велисарием — он сам шутил что от выстрелов пушек и от каменных ядер, прилетающих и втыкающихся в земляной вал — тот только крепче становился. В то время, как каменные стены ядра разрушили бы до основания, раскололи. Но рыхлая земля, в которой пушечные ядра вязнут? Так и тут — бить ее бесполезно, можно только копать… а копать руками… в зависимости от глубины залегания сферы, скорости потребления кислорода и потребности в оном. Даже если я лично не потребляю кислород и смогу обойтись без него, то вот эта конкретная барышня Лана из рода Цин — задохнется тут примерно через два-три часа. Если не будет совершать активных действий — то продержится до шести часов. Значит мы должны выбраться отсюда до того, как это произойдет. Почему вместе с ней? Не проще ли ее тут удушить? Нет, не проще, что за глупости. Начало легенды об лейтенанте Уварове должно быть блистательным, никаких «удушил девчонку, чтобы самому воздуха хватило». И потом — за это время я уже как-то привык к ней, что ли. Драться она не лезет, какую-никакую компанию составляет… светит своей секирой, опять-таки. Вот помрет — совсем темно станет.
— Почему безнадежно-то? — спрашиваю я у нее: — эту вашу ци сколько надо учить?
— Бодхисаттва Гуанинь, будь милостива к своей скромной последовательнице и даруй мне мгновенную смерть и хорошее перерождение! — закатывает глаза барышня. Надо сказать, что в свете своей секиры она выглядит вполне соблазнительно — разорванное шелковое одеяние, голые коленки из-под него, оторванные пуговицы на плече, из-за чего она периодически прикрывает грудь клочком ткани… а иногда забывает про это. Перепачканное лицо и руки. Естественный инстинкт мужчины — спасти, отмыть, закутать в теплое, накормить и… да, в соответствии с идеологической доктриной гусара фон Келлера. «Выходим в город и ебем-с все, что шевелится! Что не шевелится — шевелим и ебем-с!». Да, совершенно верно, как иначе обеспечить лояльность вражеской боевой единицы? Для того, чтобы завербовать противника, сперва надо посеять сомнения в том, что его лояльность направлена в нужную сторону, что его недооценивают и подставляют под удар. У нас это уже исполнено, вражеский полководец намеренно сделал из нее приманку, и сейчас она может сказать, что ее долг перед работодателем исполнен. Хотя… какие тут работодатели, это же вожди, полководцы.
В любом случае, мысль о сексуальном контакте и последующем импринтинге в силу особенностей женской физиологии — не самая глупая. Стресс от осознания близкой смерти, прилив гормонов, которые приказывают телу осуществить акт размножения в критический ситуации — такое обычно у мужчин. Женщины более склонны спасаться сами, однако в какой-то мере мы одинаковы. Потому мне следует воспользоваться ситуацией и привязать девушку к себе. Она достаточно умна, хороший воин, знает наш язык, знает язык чжурчжэней и ханьцев… такая мне пригодится. Все что надо — отвлечь ее от мрачных мыслей, послужить триггером для всплеска гормонов и сформировать условный рефлекс. Ах, да, а потом — выжить.
— «Эту вашу ци» всю жизнь учат! — говорит Лана, пытаясь прикрыть свою грудь оторванным лоскутком от ее желтого шелкового платья: — и не ци учат, а способность управлять ею! Она везде! Кто-то лучше может… делать ци, которая растворена в воде, кто-то — ци, которая бурлит в пламени, кто-то владеет пассивной ци в земле… уникумы владеющие ци, разлитой в воздухе — умеют летать! Оружейники — такие как я, например — управляют своим оружием благодаря ци, которой напитали клинки! — она поднимает указательный и средний пальцы, сжатые вместе, и светящаяся секирка — совершает круг над нашими головами.
— Я думала, что у тебя есть талант управлять ци бессознательно — вздыхает она и секира снова опускается на землю рядом с ней: — думала, что мы сможем разрушить заклинание… если ты все-таки осознаешь свою силу. Никогда так не было, чтобы технику «Бессмертной черепахи» применяли без осознания движения ци.
— Ну… да, я не ощущаю никакой ци — признаюсь я, садясь рядом с ней: — но во всем можно найти светлую сторону. Не переживайте вы так.
— Ом-мани-падме-хум… — выдыхает она, закрывая глаза: — и почему из всех лаоваев мне попался именно такой!
— Ты бы, твое высочество голову не задирала — говорю я, припоминая что барышня из рода Цин при дворе своей Восточной Ся довольно большой пост занимает, по-нашему — княжна, даром что не Великая Княжна, а так, но все равно, по сравнению со мной так и вовсе дворянка.
— По чьей вине я тут с тобой лясы точу? — я смотрю на нее и вижу как она прикусывает губу и смотрит вниз, под ноги: — кто у нас тут из себя приманку изображал пока твои соратники меня в могилу решили свести? Где честный поединок и прочий дух рыцарства? С точки зрения формальной — это не просто обман, это нарушение всех договоренностей, кто потом будет с тобой дело иметь? Нарушение договоренностей — это чревато.
— А… зачем тебе что-то точить? — осторожно спрашивает Лана, сжимая в руках свои секиры: — у тебя грубой силы достаточно…
— Да не об этом — отмахиваюсь я: — ситуацию давай разберем. Начать с того, что ваши ребята с самого начала задумали обман. Или как там по Сунь Цзы — военную хитрость. Вот только жизнь это тебе не «Искусство Войны», это только в книге и на короткой дистанции всех обманывай и будет тебе счастье. Обман хорош только тогда, дорогая моя Лана из Цинов — когда тебе верят. А если никто тебе не верит, то никого ты не обманешь. И когда придет время договариваться — никто не поверит мирному соглашению. С точки зрения моей страны — вы тут агрессоры получается. Да еще и вероломные. Вот пошлет местный император сюда карательный корпус — поплачете. А когда станете миру просить — никто не поверит. Здесь вам только на силу уповать, что сдержите напор войск империи.
— Сдержим! — когда крошка Лана волнуется — ее акцент усиливается. Глаза горят, косой своей вон как мотнула, аж вокруг шеи замоталась.
— Это первое. А второй обман — это твой личный. Когда ты якобы вызов мне бросила, а на самом деле — заманила меня в ловушку. И тут такая же история — если тебе никто не верит, а я тебе сейчас не верю — то ты можешь рассчитывать только на силу… а иначе…
— Иначе? — барышня Лана мечет искры своими глазами, но секиры на меня не поднимает. При всей своей самоуверенности она все же прекрасно понимает свое положение и знает, что ее секиры против меня в ограниченном пространстве под каменным куполом… это и есть то самое «совсем нет надежды».
— Вот смотри, Лана из Цинов — ты меня обманула. И я могу потребовать с тебя компенсацию.
— Но… у меня тут ничего нет. — взмахивает своими длинными ресницами девушка, срочно начав строить из себя невинного птенчика. Ага, как же. Кто тут про наложницу говорил? Тогда не стеснялась воспользоваться своей привлекательностью, а сейчас сделает из себя жертву обстоятельств. Девушкам это на раз-два, сделать глаза как у котика в сапогах, сложить ручки и умилительно похлопать ресницами «я такая глупенькая и такая невиноватая».
— Думаю я найду что сделать с полуголой девушкой, раз уж мы оказались совсем одни в… таком месте… — говорю я и секирка «Север-Юг», только что освещающая каменный купол — тут же гаснет.
— Теперь не увидишь. — раздается ее голос из темноты.