— Пять минут на туалет, затем едем дальше, — громко произнесла сопровождающая.
— А шесть можно? — капризно произнесла девчушка в цветастом платье. — Я за пять не успею…
— Пять минут, не больше, — нейтральным тоном повторила сопровождающая.
— А если я опоздаю? — томно поинтересовалась одна из девушек.
— Поскачешь за машиной с голой жопой, — хмыкнула бритая.
Проходя мимо сопровождающей, Ольга на мгновение задержалась, спросила негромко:
— Ну а если человек действительно не успеет?
Та взглянула остро, голубые глаза блеснули льдом, ответила холодно:
— Увидишь. Пока ни один набор не обходился без «опоздавших».
Ольга шагнула наружу. В глазах запестрело от буйного разнотравья, а в носу запершило от пыльцы. Вокруг, насколько хватает глаз, расстилается степь, ветер расходится рябью по верхушкам цветов, а воздух гудит от множества насекомых. Лишь покрытая пылью грунтовая дорога, вытянувшаяся грязным червем, нарушает всеобщую гармонию, воспринимаясь чем-то уродливым и чужеродным. Залюбовавшись, Оля на мгновение замешкалась, за что тут же получила тычок в спину, сзади раздалось недовольно:
— Сама ссать не хочешь, так другим не мешай. Всего ничего стоять осталось.
Ольга поспешно соскочила на землю, пропуская толпящихся позади девушек, и, хотя организм не требовал, быстро отошла на несколько шагов, приподняв юбку, ненадолго присела. Вокруг потрескивали стебли, доносились тихие шаги и приглушенный шепот. Оправившись, девушки возвращались в машину, под внимательными взглядами вожатой нехотя забирались в кузов.
Ольга ощутила, что сама с удовольствием бы осталась в этой чудесной степи, где вместо шума машин — шелест ветра, воздух чист, а горизонт бесконечен, и если приглядеться, видно, как едва заметно закругляется далекая линия, где небо сходится с землей, но, вспомнив выражение лица, с каким вожатая предупреждала о последствиях, поспешила обратно, не желая на деле проверять истинность ее слов.
Едва Ольга поднялась в кузов, взревел мотор. Присев на свое место, она заметила, как сопровождающая обвела пристальным взглядом девушек, едва заметно кивнула. Хлопнула дверь, машина тронулась. На этот раз ехали молча, разговаривать не хотелось. Стоящее в зените солнце нагрело обшивку кузова так, что, казалось, они находятся внутри доменной печи. Не спасали даже распахнутые форточки, откуда к тому же быстро налетели слепни, наполнив воздух грозным гудением.
Задыхаясь в духоте и истекая потом, Ольга отмахивалась от кровососущих тварей, изредка поглядывая на спутниц, что, судя по лицам, чувствовали себя еще хуже. Большая пластиковая бутыль с водой, извлеченная из-под одной из скамеек, стремительно пустела, и девушки едва не подрались, когда кто-то попытался брызнуть несколько капель себе на лицо.
— С ума сошла! — кричала одна на другую, резким движением вырвав бутылку у нее из рук, — тут пить нечего, а она поплескаться решила.
Та отводила глаза, виновато бормотала:
— Ну, я же совсем чуть-чуть, всего несколько капель.
— А воду потом где брать? — не унималась первая. — Тут же степь на сотни километров!
Голоса сливались, вместе с ревом мотора и гудением слепней превращались в бесконечный гул, что ввинчивался в голову тупым сверлом, вызывая психоделические видения и нервные спазмы.
К вечеру стало легче. После того, как палящее солнце опустилось к горизонту, разговоры возобновились, а когда, на очередной остановке вожатая ненадолго отлучилась, а затем вернулась с несколькими пластиковыми бутылями с водой и огромным пакетом набитым всевозможными полуфабрикатами, беседа набрала новый виток.
Давясь копченой колбасой, девушка с копной ярко рыжих волос и смешными мелкими веснушками назидательно произнесла:
— И тогда он подошел и сказал — с вашими данными нужно заниматься совсем другими вещами.
— Ну а ты?
— А я и согласилась. Не сразу, конечно. Мало ли таких, предлагающих. Конечно, никто не говорил, что путешествие будет происходить в таких ужасных условиях, иначе бы я ни за что не согласилась.
Девушки закивали, возникла небольшая пауза, во время которой бритая произнесла:
— Интересные истории рассказываешь. У меня было совсем по-другому.