С тихим щелчком захлопнулась дверь, мигнула красная лампочка, но в коридоре уже никого не было.
Глава 17
Зал фехтования, или, как закрепилось в среде девушек, «поножовщины» расположился в дальней части лагеря, так что когда Ольга с Варварой вбежали внутрь, остальные уже разминались, помахивая пластиковыми палками в разных частях зала. Скользнув в раздевалку, девушки стремительно переоделись, и, меньше чем через минуту, уже бродили по залу, неотличимые от остальных.
— Становись! — под сводами прогремел бодрый голос инструктора.
Девушки мгновенно выстроились в шеренгу, замерли в ожидании дальнейших команд. Инструктор неторопливо прошелся вдоль отряда, вкрадчиво произнес:
— Вижу, вы не очень-то рады нашей сегодняшней встрече.
— Так воскресенье… — уныло протянул кто-то.
Инструктор покивал, сказал сочувственно:
— Понимаю, понимаю. У самого были определенные… кх-м, планы. Но, что поделаешь.
— Так может, поможем друг-другу? — послышался исполненный страстной надежды голос.
Инструктор шумно вздохнул, произнес с деланной грустью:
— Рад бы, девочки. Но, сами понимаете. Работа есть работа.
— Так ведь никто не узнает! — хихикнул кто-то.
Один за одним раздались радостные возгласы:
— Мы никому не скажем.
— Это же в наших интересах!
— Точно!
Инструктор некоторое время стоял в глубокой задумчивости, на его лице читалась борьба эмоций. Глядя на происходящее, девушки затихли, боясь ненароком сдвинуть невидимую чашу весов, колеблющуюся между чувством долга и личными планами.
Забавляясь ситуацией, Ольга с интересом переводила взгляд с соседок на инструктора, ожидая, чем закончится представление. Когда напряжение достигло критической точки, инструктор вдруг выдохнул, его плечи поникли, а лицо вытянулось. Исполненным невыносимой муки голосом, он произнес:
— Нет, девочки, не могу.
Раздался всеобщий вздох разочарования. Послышалось обиженное:
— Но почему?
Лицо инструктора преобразилось. Еще минуту назад казавшийся воплощением печали, теперь он выглядел исполненным сарказма. Насмешливо хмыкнув, инструктор снисходительно произнес:
— Девочки. Я не устаю поражаться вашей наивности. Вместо того, чтобы воспринимать занятия как благо, вы ноете, еще и тренера норовите подвести под монастырь, двигаясь на поводу собственной лени.
— Но ведь это анахронизм! — раздраженно воскликнул кто-то. — Ножи, мечи… Сейчас все решает огнестрел!
Инструктор кивнул, сказал мирно:
— Все верно. С появлением огнестрельного оружия эпоха мечей ушла в историю. Но я и не ставлю цель сделать из вас профессиональных фехтовальщиков.
— Тогда зачем? — вопросил кто-то неугомонный.
— Для большей надежности, — жестко отчеканил инструктор. — Вы должны уметь использовать в своих целях любой предмет, подчеркиваю — любой! Пистолет хорошо, автомат — еще лучше, но намного чаще придется довольствоваться тем, что под руку подвернется: куском арматуры, палкой, кирпичом, а то и просто кулаками. А теперь развернулись и десяток кругов трусцой. Вперед!
Закончив разминку, разобрали пластиковые тренировочные ножи и разбились на пары. Первые двадцать минут стандартная отработка движений, настолько однообразная, что можно отвлечься, улететь мыслью в даль. Удар — блок. Натренированные руки сами двигаются в заданном темпе, заученно выбрасывая пластиковое лезвие, и столь же заученно отбивая атаки противника. Удар — блок.
Сперва, Ольга недоумевала, зачем нужно это тупое бесконечное повторение, ведь в реальном бою будет совсем, совсем по другому: другая скорость, другие ситуации. Понимание пришло намного позже, когда в очередной мелкой стычке, увенчанные острыми ноготками пальцы раздосадованной соратницы метнулась к лицу, но в сантиметре от глаз замерли, перехваченные, а спустя мгновение сердце кольнул страх: не сработай отшлифованный рефлекс, мир мог погрузиться во тьму.
Прямой удар в грудь — блок предплечьем, ответный удар в шею — уворот. В глазах противницы скука, движения давно выучены, можно тренироваться с закрытыми глазами. Привычные связки, знакомые комбинации. Новые элементы вводятся не часто. Инструктор не устает повторять одно и тоже, вот и сейчас его голос звучит бодрым аккомпанементом.
— Раз, раз. Повторяем заново. Вижу, что вам это смертельно надоело. Меня самого уже тошнит. Но скажу в сотый раз, в тысячный: лучше знать два приема на отлично, чем десять абы как! Раз, Раз… Хорошо. Закончили. Пока сами не померли от тоски, и не уморили меня, пятиминутный спарринг.