В груди зарождается рычание, а окружающее тонет в кровавом тумане. Мгновенно перегруппировавшись, тело делает шаг вперед, через страх, через боль, через силу.
Глава 18
Из темноты выплывают смутно знакомые лица, в ушах звучат невнятные отголоски слов. Из однотонного бормотания выделяется сильный голос:
— Развлечение закончилось. Все в зал и отрабатывать, пока баллы не занизил. Живо!
Зашуршало, хлопнула далекая дверь. Что-то скрипнуло, зазвенело, а через мгновение по ноздрям шибануло чем-то настолько едким, что Ольга дернулась, замотала головой, пытаясь избавиться от запаха, распахнув глаза, глянула дико. Небольшая комнатушка, возле короткой стены шкаф, тут же журнальный столик с ноутбуком, стены увешаны графиками и таблицами, на полу множество коробок. В центре комнатки стоит инструктор, под мышкой белая коробка с красным крестом, в пальцах кусочек ваты и ампула с отломанной пипкой.
— Наконец-то в себя пришла. Нашатырь — вещь! — инструктор тряхнул головой, натужно улыбнулся. — Честно говоря, заставила ты меня поволноваться.
Обнаружив, что лежит на кушетке, Оля спустила ноги, осторожно села, едва не застонав — голова отозвалась тупой болью. Помолчав, сказала убито:
— Я не помню, что произошло.
Инструктор бросил ватку в мусорное ведро, убрал аптечку, присев за столик, сказал озабоченно:
— Похоже, демонстрация получилась чересчур впечатляющей, и ты решила, что тебя собираются убить.
Почувствовав, что краснеет, Ольга опустила голову, сказала чуть слышно:
— Так и было.
В голосе инструктора промелькнуло искреннее раскаяние, когда он произнес:
— Извини. Это действительно было неуместно. Просто… большинству девушек предмет безразличен, ты одна из многих, кто проявляет заинтересованность. Вот я и… перестарался.
Удивленная услышанным, Оля подняла глаза, сказала с чувством:
— Мне действительно интересно. Но, вы правы, это было… жестковато.
— Пустяки, — инструктор с улыбкой отмахнулся. — Будет мне наука. Кстати, должен отметить, в умопомрачении, или, что там было за состояние, дерешься ты как берсерк. Знаешь, были в давние времена такие воины…
Оля покивала, сказала с бледной улыбкой:
— Да-да, читала. Прыгали на противников голышом, грызли щиты, жрали мухоморы…
Инструктор смутился, сказал поспешно:
— Ну, я не то, чтобы именно это имел в виду. Но на будущее это свое свойство имей в виду. Может выручить. — Он еще немного помолчал, затем неторопливо поднялся, сказал просительно: — Ты, если еще не в себе, полежи, а я пойду, а то девчонки, слышу, совсем на ушах стоят.
Ольга замотала головой, поднялась, ощущая легкое головокружение, сказала упрямо:
— Нет, я в порядке. Действительно нужно идти, а то потом девки насмешками замучают. Фантазия ведь буйная…
Мельком взглянув на инструктора, она повернулась, чтобы выйти, но что-то привлекло внимание, засело не дающей покоя занозой. Дойдя до двери, Ольга не выдержала, обернулась. Инструктор стоял вполоборота, сосредоточенно копаясь в аптечке. Отметив заминку, он с улыбкой повернулся, и Ольга ахнула: оба плеча тренера пламенели глубокими порезами, откуда тоненькими струйками сочилась кровь. Перехватив взгляд девушки, инструктор подмигнул, сказал со смешком:
— Говорю же, натуральный берсерк. Куда до тебя остальным.
Потрясенная, Ольга тихо вышла из коморки, осторожно притворив за собой дверь.
— Газ, дави на газ и выворачивай!
Нога дергается, вдавливая педаль до упора. За стеклами, стремительно приближаясь, вырастает снежная стена. Руки выкручивают руль, но машина уже неуправляема. Удар. Железная махина, содрогнувшись, словно раненое животное, застывает. Чуть слышно гудят дворники, пробиваясь сквозь белесую толщу, но тщетно, стекла залеплены так, будто сверху обрушилась снежная лавина.
— Я что сказал делать? — раздается в темноте усталое.
— Газ давить, — слова с трудом проходят через сжатое стыдом горло.