— Автоматика! И никаких тебе слуг.
Глядя на ворота, Ольга задумчиво произнесла:
— Я не заметила, открываются по сигналу или в машину встроен датчик?
— У Ивана пульт, — хозяин кивнул на шофера. Спохватившись, спросил с подозрением: — А что за вопросы такие?
Ольга сказала кротко:
— Если Иван вдруг не сможет вести, мне нужно знать, как загнать машину.
Валериан Петрович сказал со смешком:
— Уже работаешь? Ты б не торопилась. Обвыкнись пока, а по делам вечером поедем.
Едва Ольга вышла из машины, из-за гаража с угрожающим рычанием выметнулось нечто лохматое.
— Крокодил, стоять! — рявкнул Валериан Петрович на весь двор. Глядя на застывшую в боевой стойке девушку, добавил снисходительно: — Ты не бойся, он только с виду грозный. Даже не кусается… почти, — хохотнув, он потрепал по голове пса.
Огромный лохматый пес, едва рука хозяина коснулась шкуры, радостно завилял хвостом, но на Ольгу по-прежнему косился с подозрением.
— И часто он не на привязи? — Оля замедленно двинулась к дому.
— Да постоянно! — собеседник отмахнулся. — Перед приходом гостей, конечно, садим, а потом опять отпускаем. — Понизив голос, он доверительно сообщил: — Будь моя воля, вообще с цепи бы не спускал, но жена жалеет, так что… — он развел руками.
Тренькнула веселая мелодия. Валериан Петрович вытащил из кармана пальто мобильник, приложил к уху, несколько мгновений прислушивался, его лицо скривилось, словно от зубной боли. Глубоко вздохнув, он поинтересовался:
— Дорогая, тебе действительно необходим Иван, чтобы доехать домой? Возьми такси… — Еще некоторое время он слушал молча, затем тяжело произнес: — Ладно, ладно, хорошо.
Ольга со смешанным чувством смотрела, как он отворил дверцу, что-то негромко сказал шоферу, после чего машина сдала назад, и мягко выкатилась через распахнувшиеся ворота. Похоже, семья играла в его жизни немного большую роль, чем Валериан Петрович пытался показать, и это следовало учесть.
Двинувшись к дому, хозяин махнул рукой, приглашая за собой. Ольга неспешно пошла следом, с интересом осматриваясь. Небольшой двор обнесен кирпичным, в рост человека, забором, по краям, примыкая к забору стенами, жмутся пара гаражей и пристройка. Мельком оглядев собачью будку и засыпанные снегом связки стройматериалов, Ольга перевела взгляд на здание. Трехэтажный, увенчанный шпилями, с многочисленными лепными узорами, дом больше походит на теремок из детской сказки. Даже массивные металлические прутья на окнах первого этажа не вносят диссонанса, гармонично вписываясь в общий стиль за счет изящной фактуры, больше напоминающей застывшие ветви, чем защитную решетку.
Глядя на огромные окна и многочисленные выступы стен, Оля покачала головой: взобраться по подобным украшениям мог и ребенок, не говоря о подготовленном взрослом человеке. Нахмурившись, она поспешила за хозяином дома, что уже гремел ключом в замочной скважине.
За дверью обнаружился короткий коридор, заставленный обувью и завешенный одеждой. Сняв ботинки и повесив на крючок куртку, Ольга двинулась к следующей двери, возле которой возился Валериан Петрович. Мимоходом оглянувшись, он скривился, сказал с досадой:
— Тут-то зачем было раздеваться? Не видишь, сплошь рабочая одежда?
Ольга сказала просто:
— В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Поэтому стараюсь быть аккуратнее.
Хозяин покивал, сказал насмешливо:
— Ну-ну. За время поездки я уже успел оценить, насколько ты умеешь быть аккуратной.
Оля ответила с достоинством:
— Мы обсуждали рабочие моменты, а сейчас я в гостях.
Сразу за дверью открылась просторная прихожая. Восхитившись увиденным, Ольга замерла. Хозяин дома остановился напротив, внимательно глядя гостье в лицо, спросил с деланным безразличием:
— Нравится?
Замедленно обводя взглядом помещение, Оля протянула:
— Да-а, впечатляет.
А посмотреть действительно было на что. С обеих сторон в прихожую спускаются ведущие на второй этаж, закругленные лестницы, чуть дальше, без всякого видимого перехода, начинается гостиная с видимой даже из коридора огромной «театральной» люстрой. Сразу за лестницами открываются проходы в боковые комнаты, одна из которых, судя по явственному запаху пищи, кухня.
— Проходи, осматривайся, — Валериан Петрович сделал широкий жест, — а я пока чайку поставлю, да и аппетит что-то разыгрался. Есть хочешь?